Чудак из Города Луны
Шрифт:
Неудивительно, подумал Пика, если автором интересуется полиция… И теперь он начинал понимать, почему.
— Да, необычная техника…
— Никто из наших так не делает. Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь работал с трафаретами такого размера.
— Нам и не нужно, — пожал плечами Пика.
— Ну, в общем… Ты интересовался… Я тебе показал. Так что… Завтра, как обычно? — Они должны были расписать вместе ещё одну стену. Их пригласил управляющий расположенного рядом магазина; это был тот редкий случай, когда уличные художники могли заработать своим искусством, — если на их картине будет что-то, намекающее на то, чем торгует этот магазин.
— Конечно!
— Тогда пока! — Юджин сел на очередной
Нужно будет поскорее сообщить офицеру Кранцу, думал он. Правда, художник не был уверен, входит ли место расположения нового рисунка в состав участка патрулирования Кранца. Впрочем, это уже не его проблема.
Юджин сказал, что не проезжал здесь дней десять. Какое время рисунок был здесь? Сколько людей успело его увидеть? Всё это будет интересовать полицейского, а ответить он не сможет. И никто не сможет, кроме того, кто рисунок сделал. Как же все будут стараться его найти… Пика тоже. Возможно, Юджин не понимал этого, но появление крамольника может привести к плачевным последствиям для них всех. А потому в этом случае он, Пика, будет на стороне полиции, чтобы того, кто это сделал, нашли. Только как это сделать?
У полицейских будет свой взгляд. Для Пики было очевидно, что использовавший трафареты — не из их тесного круга. Похоже было, что отталкиваться нужно от того, что этот неизвестный хотел сказать. А это становилось с каждым рисунком понятнее.
Вот здесь изображён, — насколько мог по старым видеозаписям судить Пика, очень реалистично, — автомобиль, огромный, американский, выпущенный в 70-е годы двадцатого века. А рядом — ковбой на коне, вставшем на дыбы. Под рисунком знакомым готическим шрифтом была сделана надпись: А КТО И КУДА ВЕЗЁТ ТЕБЯ?
— Вам не даёт покоя это дело? — спросил лейтенант Лекар. Для него было очевидно, что патрульная проявляет необычный интерес к расследованию. В чём тут дело? Всё-таки в том, что Мартинес опознала убитого?
— Да, сэр. Я надеюсь, это будет полезно.
— Тогда говорите.
Для Лауры решиться на это было нелегко. И потому, что вмешательство патрульных в расследование не приветствовалось, по крайней мере, официально. Хотя она полагала, что лейтенант Лекар, известный тем, как болеет за дело, возмущаться не будет. И из-за того, что, если полиция найдёт убийцу первой… Но она полагала, что выбора у неё нет. Если убийцу вовсе не найдут, для них будет куда хуже.
В конце концов, в Городе Луны не было смертной казни.
— Относительно Алекса… Мне не даёт покоя этот вырезанный идентификатор. Как его могли использовать…
— Мы подумали об этом, Мартинес. — Это сказал детектив Поль, один из людей Лекара. — После смерти … использование не зафиксировано.
— Да … но он зачем-то это сделал. Планировал использовать? Он не собирается останавливаться. А теперь, когда исчезла сержант Си…
— Я понимаю твоё беспокойство, — сказал лейтенант. И она решилась спросить:
— Никаких следов?
Начальник детективов покачал головой. Лаура, закончив разговор, ушла готовиться к обычной смене патрульного офицера. А детектив Поль сказал:
— А она молодец, что догадалась, сэр… Конечно, мы это проверили сразу, но… Может быть, нужно продвигать девушку?
— Может быть. — Лейтенант рассеянно, — что было на него непохоже, — барабанил пальцами по столу. Поль был одним из его доверенных людей. А потому с ним можно было поделиться мыслью, на которую натолкнул разговор с патрульной. — А ведь то, что никто не воспользовался идентификатором, — странно, Поль.
— Почему?
— Мартинес права: если его вырезали, то, вероятно, не только для того, чтобы было труднее опознать
— Возможно, с точки зрения убийцы, время не пришло?
— Или он каким-то образом узнал, что мы опознали тело, Поль, и потому выбросил чип. Или, во всяком случае, не стал пользоваться.
— Узнал? Но как?
— Хотел бы я это знать…
Лаура Мартинес патрулировала отведённый ей участок; происшествий сегодня не было. Она, правда, была вынуждена реагировать на то, что было принято одним из горожан за семейную ссору его соседей, но эта информация не подтвердилась. Или у неё не было причин доложить иначе. Хотя что-то такое в глазах этой миссис Рэттон… Но сделать тут ничего было нельзя. И она поехала дальше. Проверила по дороге двух владельцев велосипедов, — как когда-то Яна, но никто из них интереса, выходившего за рамки служебного, не вызвал. Правда, одного из них Лаура оштрафовала за опасную езду. Он ответил, что подаст в суд.
Ян Хенриксон устранял неполадки в оборудовании тепличного хозяйства. А с свободное от этой деятельности время — делил между усовершенствованием своего рацпредложения, — с учётом услышанного от Мишеля: основным было снижение воздействия на окружающую среду, — и отслеживанием, никто ли больше не пытался проникнуть в компьютерную сеть для того, чтобы интересоваться его делами. Впрочем, таких попыток больше не было, ни со стороны контрольного отдела, ни со стороны кого-то, ещё более таинственного. Оставалось только задумываться о том, что же всё это значит… А ещё — о том, зачем ему нужно всё это рационализаторство. Ну, допустим, заплатят ему немного денег … и что дальше? Что это ему даст? В конце концов, квартиры в Городе Луны были у всех почти одинаковыми, собственный велосипед и собственная одежда у него уже есть (не прокатные, как у большинства)… Вот что ему ещё надо? У Яна создавалось впечатление, что излишняя активность только привлечёт к нему лишнее внимание, хотя бы того же контрольного отдела. А значит, и лишние неприятности. Но … просто не мог заставить свой мозг не работать, а если уж что-то придумано — это не реализовывать…
А убийца в это время наблюдал за своими жертвами. Жертв было две, обе — молодые женщины, и он поставил любопытный психологический эксперимент, — во всяком случае, так считал он сам.
Для этого было непросто найти и оборудовать место. Но ему удалось преодолеть все трудности, и даже установить систему видеонаблюдения. Разумеется, обе жертвы были в шоке, когда очнулись в тёмном помещении и связанными. А уж когда он начал действовать… Это был трос, стальной трос с двумя петлями на концах, которые стягивали шеи обеих обречённых. Но они ещё не знали, что обе обречены. И, когда трос натянулся через систему блоков, так, что каждая могла избежать удушья, только поднявшись на цыпочки, на самые кончики пальцев… Но долго так не простоишь… Потом он развязал им руки, вышел из помещения … и включил свет, чтобы обе увидели, в каком положении оказались. И стал наблюдать.
Сначала они увидели друг в дружке сестёр по несчастью. Даже представились друг другу и рассказали, при каких обстоятельствах были похищены, прежде чем оказались здесь. Конечно, сквозь стоны, и насколько они могли дышать в этих петлях. Но очень скоро стоять так стало уже невозможно. Несколько минут обе старались придумать, как если не спастись, то хотя бы облегчить собственные мучения, — обеих сразу. Разумеется, он продумал всё так, чтобы это было невозможно.
И тогда они сдались. Сдались практически одновременно. Каждая стала пытаться, вцепившись в уходящий куда-то вверх трос, тянуть его на себя, чтобы ослабить давление на собственной шее, — но тем самым отрывая в такой же петле от пола другую.