Чудак. Неправильный вор
Шрифт:
Фигура человека оплыла, становясь чуть ниже и тоньше.
– Запретный плод страсти эльфа и женщины получил с рождением вечный позор. Ему нет места ни в людских городах, ни под сенью Великого Леса. Печален удел безродного. Скитания тысячами путей, из которых ни один не ведет к дому….
Кошмар, сейчас заплачу…
– Я согласен.
Вновь изрядная встряска, после которой навалилось ощущение нового тела.
М-да, перефразируя советский мультик: «…в теле приятная гибкость пропала».
Если сравнивать с эльфом, тело потяжелело и стало менее ловким, но при этом чувствовалась
Резкие метаморфозы немного обесцветили реалистичность восприятия, но отторжения виртуальной среды не произошло.
Ладно, привыкнем.
– Назови свое имя, странник, – отвлекла меня от раздумий невидимая незнакомка.
Хм, а почему бы и нет? Для благородного эльфа мое собственное прозвище было бы оскорблением, а полукровке, тем более будущему вору, в самый раз.
– Зацеп.
– Это имя подходит тебе, бедный изгнанник.
Вот так вот, да? Сразу с сочувствием в голосе. Хорошо хоть не с презрением.
Как и в первый раз после обретения имени, моя бестелесная незнакомка утратила инициативу и замолчала.
На месте исчезнувшего манекена вновь образовалось зеркало, предоставившее мне возможность рассмотреть нового аватара.
Что ж, теперь сходство было большим. Даже вернулся природный цвет глаз, правда, уйдя в более голубой оттенок. Мои русые волосы обрели серебристый блеск, а черты лица хоть и не вернулись в натуральный вид, но стали немного грубее.
Так тоже неплохо.
В момент перехода из призрачного состояния в тело персонажа я почувствовал словно изменение гравитации. Как будто нахожусь в рванувшем вверх лифте. Новое тело, как и прежде, ни в малейшей степени не ощущалось чужим. Проведя пальцами по коже рук, я ощутил то же, что чувствовал в реальности. Ощупывание непривычно удлиненных ушей некоторое время давало ощущение какого-то грима, но затем ответная чувствительность заставила мозг принять и эту странность.
После знакомства с аватаром я перешел к тактильному изучению виртуальности. Поверхность стен комнаты и мебели не привнесла ничего нового в мое мировосприятие. Только усилием воли удалось заставить себя поверить, что нахожусь в искусственной реальности, а не участвую в инсценировке средневековой жизни. Подушечки пальцев передавали все неровности и заусеницы грубо обработанного дерева и прохладную гладкость лакированной мебели.
Любопытство быстро смазывало новизну и толкало на дальнейшие действия.
Все, мое терпение окончательно иссякло.
Отодвинув остальные вопросы на задворки сознания, я решительно открыл дверь из комнаты.
Вопреки моим ожиданиям, за дверью оказался коридор, который выходил не в обеденный зал какой-нибудь таверны, а сразу на улицу.
Выйдя под вечернее солнце, я осмотрелся и увидел, что нахожусь на крыльце длинного здания, явно являющегося пансионом.
М-да, что-то бедненько, но это касательно архитектуры, а не красок нового мира. Открывшаяся панорама представляла собой эдакую сельскую пастораль. Виртуальность одновременно и разочаровывала и оправдывала мои надежды. Почему-то человеческий мозг верит только в грубую реальность. Если в созданном с помощью графической программы фильме показаны грязь и мусор в мельчайших деталях, то это воспринимается
Вот и здесь, казалось, что я попал в голливудский блокбастер по мотивам творения Толкина. При этом все воспринималось более чем реально. Качнувший ветки сирени ветерок освежил мое лицо и принес терпкий запах цветов. Ступившие на мелкую гальку сандалии тихо скрипнули, а охватывающие ногу ремни передали на кожу ощущение легкого давления.
Конечно, между реальностью и тем, что я сейчас ощущал, была разница, но она чувствовалась, только когда начинал прислушиваться к тонкостям собственных ощущений. Это как легкий зуд или новая одежда. Если акцентировать на этом внимание, то зуд начинает нарастать, а скованность в движениях вызывает раздражение, но если внимание отвлечено чем-то другим, неудобство отходит на второй план, а затем и вовсе исчезает.
Расстегнув ремни, я снял сандалии и шагнул в траву на обочине тропинки. Подошвы босых ног ощутили прохладу и стебельки травы. По коже пробежала приятная щекотка. Наверняка подобное действие в реале будет иметь большую гамму ощущений, но при этом в игре все было не менее приятно. Можно даже сказать, что в исчезнувшей части ощущений находились именно неприятные нюансы, как то: острые края травинок или покалывание от сломанных сухих стебельков.
Меня еще раз тряхнуло – реальность, будто новая одежда, в последний раз напомнила о своей новизне и села как влитая.
Прикосновение очередного порыва ветерка остужало разогретую солнцем кожу не закрытых хитоном рук и вызвало волну удовольствия.
– Да! – не в силах сдерживать восторга, крикнул я.
Этот всплеск эмоций заставил отскочить идущего по тропинке человека в таком же, как и у меня, хитоне.
– Придурок! – вызверился незнакомец. – Пускают в игру всяких психов…
Возможно, не будь игрок таким же нулевиком, я мог бы огрести неприятностей, но он прошипел сквозь зубы что-то совсем уж ругательное и пошел дальше.
Ладно, все это хорошо, но новизна мира успела чуть приесться, и захотелось новых впечатлений.
Перед глазами по-прежнему простиралась панорама поросшего редкими кустами луга и виднеющейся вдалеке опушки леса.
И это все?
Взгляд направо показал одноэтажные строения небольшой деревни. Слева расположились такие же бревенчатые постройки, но явно не жилого, а складского типа. Все было оформлено в древнерусском стиле времен этак Святослава.
Не хочется повторяться, но – бедненько.
Так, теперь посмотрим, какой вид мне закрывает здание пансиона.
О том, насколько я ошибался, удалось узнать, только зайдя за угол длинного здания.
Мама родная!
Контраст попросту сногсшибательный.
От небольшой деревеньки стартовой локации уходила тропка к огромной стене. Причем эта стена была сложена из бревен. Да только на эти «бревнышки» наверняка ушли стволы вековых дубов. Взлетавшая на высоту не менее тридцати метров стена уходила в обе стороны за пределы видимости, так что размеры города представлялись с большим трудом.