Чудаки и зануды
Шрифт:
Все танцевали. Катти танцевала с Исаком. Они висли друг на друге, словно тоже устали.
А я танцевала с Анной. Без всякой охоты. Просто чтоб быть поближе к ним. Волоча за собой Анну, я преследовала злосчастную парочку, стараясь подслушать, о чем они говорят. Напрасно. Может, они и не разговаривали вовсе. Просто грелись друг об друга.
Мне было ужасно холодно. Анна сквозь очки, в которых плясали красные блики, таращилась на меня и не могла взять в толк, что это я вытанцовываю. Ну и вырядилась она на вечеринку! Точь-в-точь палочник: коричневое
Я все время наступала ей на ноги. Не нарочно. Она сама их мне подсовывала.
– Прекрати! – крикнула Анна так громко, что все обернулись.
Наверняка решили, что я пыталась повалить ее на пол или ущипнула за что не положено. Уши у меня горели, словно я и вправду совершила что-то неподобающее.
– Шустрый парень! – услыхала я шепот одного из задавал.
Все, с меня хватит! Я надулась и отошла в угол.
Немного погодя открыли двери в сад. В комнату повеяло холодом. Взяв уголь и колбаски, все гурьбой высыпали наружу и принялись разводить огонь в гриле, похожем на обрубок водосточной трубы. Угли пылали, как упавшие звезды, пахло горючей жидкостью и горелым мясом.
Я схватила с решетки закопченную колбаску, шкурка на ней лопнула, и она выглядела такой же жалкой, как и я сама.
Исак и Катти сидели у подсвеченного бассейна, болтая ногами в ледяной воде. Сидели близко-близко, не сводя глаз друг с друга. Ну почему на мне эта дурацкая мальчишеская одежда! Это несправедливо! Так бы и спихнула их в воду! Видеть это не могу!
– Искупаться решили? – вдруг услыхала я голос Блетана.
– Слишком холодно, – возразил Исак.
– Да он просто дрейфит! – громко, чтобы все слышали, сказала я.
Я прекрасно понимала, что сморозила глупость. Но что мне оставалось делать?
Исак посмотрел на меня.
– Да что с тобой? – изумился он. – Что ты за нами хвостом ходишь? Поискал бы кого другого для развлечений.
– Ты просто обманщик! – не унималась я. – Корчишь из себя классного пловца, а как до дела доходит – в кусты! Что, промокнуть боишься?
Все знали, что Исак занимается плаванием. Папа у него тренер. Неизвестно, получится ли из него чемпион, но многие считали, что он далеко пойдет. Я никогда не видела, как он плавает. Только рассказы слышала.
– Кончай, Симон! – возмутился Исак. – Если тебе приспичило, можем сплавать вдвоем. Похоже, тебе пора остыть.
Мне вовсе не хотелось плескаться в этом дурацком бассейне. У меня и без того зуб на зуб не попадал от холода. Но должна же я была хоть как-то растащить этих двоих.
– Ладно, – согласилась я. – Только в озере. Скажем, до моста и обратно.
– Ты что, серьезно? Спятил?
– Слабо, да?
– Не обрашшай на него внимания! – прошипела Катти. – Он шегодня не в шебе. Он шам так шкашал.
Исак пропустил ее слова мимо ушей. Он тоже ничего не мог поделать, как и я.
– Ладно. Хотя в такую погоду это полный идиотизм. Да и тебе слабо со мной тягаться.
–
Катти недоуменно уставилась на меня.
– Идет. Но если выиграю я, ты отправишься домой и наденешь что-нибудь менее экстравагантное.
Все заулыбались. И плотнее запахнули куртки, спасаясь от ветра. Я давно знала, что вечеринки – это лишь неясные надежды и ожидания. Вот и дождалась.
На свою голову.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я погрузилась в темную воду. Это было все равно что сунуть ноги в морозильник. Я чувствовала, как постепенно превращаюсь в замороженную курицу с пупырчатой желтоватой кожей.
Исак был уже далеко впереди. Он спрыгнул с причала, описав в воздухе изящную дугу. А у меня от ныряния болят уши, хотя сейчас это не имело никакого значения. Я стала проигрывать с самого начала, когда тащилась по мелководью прочь от берега.
– Брось ты эту затею, Симон! – крикнул Стефан, когда вода дошла мне уже до трусов. – Давай отзовем Исака. Хватит дурака валять.
Конечно, он прав. Ну и что? Я оттолкнулась ногами и поплыла туда, где из воды торчала макушка Исака, но тут сбоку накатила волна и закрыла все. Ветер вздувал волны, так что почти ничего нельзя было разглядеть.
Плавала я неплохо, дедушка научил меня, еще когда я была совсем маленькая. И хотя мы давно перестали ездить на Мейю, я все равно много плавала. Мама любила смотреть на воду. Каждое лето мы выбирались куда-нибудь на озеро или на залив, где можно было вдоволь поплескаться. А зимой в Веллингбю я часто ходила в бассейн.
Но на сей раз был не увеселительный заплыв в летней, прогретой воде, залитой солнцем, как бутерброд джемом. Сейчас все было всерьез.
До моста было метров семьсот-восемьсот, но в темноте, на продувном ветру расстояние казалось бесконечным. Изредка я различала другой берег, освещенные вереницы окон кемпинга, мерцавшие сквозь гребни волн.
Я потеряла Исака из виду. Он рассекал волны, как стрела, словно на обычной тренировке в бассейне. Вдруг он вынырнул совсем рядом. Мокрые волосы прилипли к голове, я с трудом его узнала. В темноте лицо казалось иссиня-серым.
– Холодища! – проговорил он, отплевываясь.
– Угу, – согласилась я.
– Ну как, может, хватит?
Он что, решил, я испугалась? Или ему самому надоело? Может, невмоготу стало от холода? Или предлагает мировую? Не знаю. От холодрыги мне было не до размышлений.
Я мотнула головой и поплыла дальше.
– Псих! – прошипел Исак.
Он опять обогнал меня, молотя по воде ногами, так что брызги летели мне в глаза. Миг-другой – и он исчез за бурлящими волнами. Я осталась одна.