Чудес не бывает
Шрифт:
Обратный путь был еще страшнее. Закрыв аккуратно все, что надо было, я, держа себя изо всех сил, пересмотрел записи. Кажется, все на месте. Я проверил еще раз, руки тряслись. Да, все на месте.
Осторожно я спускался по ступенькам, опасаясь в темноте свалиться вниз, каждую следующую я мысленно ощупывал, прежде чем опустить на нее ногу.
Перед входом в коридор натянул на себя неприсутствие - чтобы не заметил дежурный - и тихо, глядя на него в упор, сидящего в кресле и что-то читающего, зевая, прошел мимо него, в полуметре.
Я вошел в комнату, молясь кому-то, чтобы дежурный не заметил открывающейся двери. Кажется, получилось.
Упал на кровать и лежал. То ли спал, то ли отходил.
Сколько я так лежал - не понял сам.
Через какое-то время за дверью ожили. Утро.
Народец мой пришел перед завтраком. Рукопись их я им показал, но не отдал. Сказал:
–Сам спрячу.
Роману сказал:
–Писать продолжай. Но не оставляй у себя ничего. Пиши сразу целиком нужный эпизод и приноси мне.
И всем:
–За завтраком делайте постные лица. Он будет вас подозревать.
Или меня, прибавил я про себя.
С трудом заставил себя встать. Меня шатало и тошнило, закружилась голова. Пришлось присесть, подождать. Когда же я ел последний раз? Вчера утром, кажется. Однако! Но время отдыха еще не настало.
Арбина я поймал на выходе из кабинета.
–Есть дело, - сказал я. Сам даже удивился своей наглости.
– Не при всех.
Дед посмотрел на меня. Кажется, хотел что-то заметить. Но промолчал и впустил меня, закрыв за собою дверь. Проходить не стал, остался стоять у входа.
–Вот, - сказал я, вытаскивая нашу многострадальную летопись.
– Очень надо спрятать. Так, чтобы никто не видел, не знал. И не украл, - добавил, подумав.
– Сможешь?
Я тоже посмотрел на него, как он на меня, - сурово, из-под бровей, рот сжат. Только еще губу верхнюю закусил. Так мы и смотрели друг на друга. Он думал. Я - ждал.
Первым не выдержал, конечно, я:
–Можешь почитать, если хочешь. Но это не моя тайна. В смысле, не только моя.
–Опять тайны.
Он не спросил - констатировал.
Я пожал плечами.
–Противозаконно?
– уточнил он.
Смеется.
–Еще как, - сказал я.
–Что, уже пытались украсть?
– спросил он.
–Угу, - кивнул я.
– Я только что выкрал ее обратно.
–Лихо ты впутываешь меня в свои делишки.
Он хмурился. Думал. Смотрел на меня своим рентгеновским взглядом. Иногда я сомневался, что дед не обладает повышенной восприимчивостью к чужим чувствам, как отец или я. Уж очень неплохо он меня понимал. А я никогда не мог понять, о чем он думает. Странно, да? Такое выразительное лицо, а прочитать по нему можно еще меньше, чем по бесстрастному эмировскому.
–Ладно, - решился он и принял на хранение нашу тайну. Унес во вторую комнату, вышел.
–Спасибо, дед, - сказал я с облегчением.
–С тебя, пожалуй, причитается, -
– А теперь выметайся, я хочу уйти на завтрак.
–Да, я бы тоже поел, - согласился я и ушел.
Итак, еще одно дело сделано. Но - не то, которое надо было.
За завтраком я посмотрел по сторонам. Так, для разнообразия. Давно этого не делал, все больше в свою тарелку или на подружек. А сейчас то ли вспомнил слова Романа о панике, то ли шумело сильнее обычного в столовой
Общее возбуждение действительно превышало норму.
Оле и Линда еще не подошли, но уже идут, пробираются через затор первокурсников у входа.
–Завтра начинается практика, - радостно объявила Линда.
– Приехал Эмир и еще кто-то из Высшего Совета, будут заседать. Я уверена, что нас пошлют разобраться с этим черным. Вчера я разговаривала с Подлизой, он мне рассказал…
–Линдик!
– дернула подругу за рукав принцесса.
Я оглянулся. На нас смотрели со всех соседних столов испуганно раскрытые рты.
Я тоже сердито повернулся к приятельнице:
–Черноглазка, следи за собой, а?
–Они знают, - беспечно отмахнулась подруга.
– Вся Школа неделю не спит. Боятся. Вдруг придет и…
–Линда!
– сказала принцесса особым голосом.
– Эта информация официально закрытая. Ясно?
Та вздохнула:
–Но всем уже известно от Подлизы…
–Кто это - Подлиза?
– поинтересовался проходящий мимо Винес.
–Ты его не знаешь, - отмахнулась Линда.
– Смешно молчать о том, о чем говорят все.
–Особенно в присутствии представителей Лиги, - двинула бровью принцесса в сторону преподавательского стола.
Мы взглянули.
Представители внушительные. Два пожилых импозантных мага в тяжелых темных мантиях шествовали.
Гул над столами на мгновение умолк при их появлении, и из этой секундной тишины я успел выхватить панический шепот:
–…и еще он говорит, что ты знаешь кто особенно не любит Школу и собирается ее уничтожить целиком, потому что считает, что волшебство можно передавать только от учителя ученику и только…
Прибывшие сели. Разговоры возобновились, и я не понял, что "только". Понял только, что паника в Школе имеется. Кто говорит? Мерлин говорит? Или Винес байки травит? Что за бред? Что за "ты знаешь кто"? Безымянный черный маг, что ли?
Я повернулся к Линде за разъяснениями:
–Черноглазка, так о чем ты вчера говорила с Подлизой?
–Не я, а он говорил. О своих великих подвигах, конечно, трепался. Ничего интересного, таких историй я слышала миллион, обычные пиратские байки: сколько зарезал да сколько добра взял. Но под предлогом помощи в моем дипломе кое-что открыл непосредственно из. Понятно, откуда. Самое смешное, что когда байки травил, костюмы соблазненных девушек расписал до подробностей нижнего белья, а тут развел общие места, в лучших твоих традициях.