Чудеса, да и только
Шрифт:
Я думала, и о том, что Кирилл его дядя, Егорке лучше от мамы узнать. Случайно вышло так, что, он уже вкурсе.
А Кирюха, как раз закончил с расстановкой табуретов, подошел к нам с папашей. Снова меня за плечи приобнял, посмотрел на папашу и негромко заговорил:
— Юрий Константинович. Хочу предупредить…
— Угомонись Кирилл. Можешь не предупреждать, не обижу я твою очаровательную пигалицу.
— Господа — товарищи! Прошу к столу! — гаркнула трепетная Людмила.
Откуда-то взялся здоровенный зеленый
Кроме каши и картошки, был ноздрястый ржаной хлеб, крупная соль и ароматное растительное масло.
И чай. Заваренный прямо в десятилитровом алюминиевом чайнике, с вмятиной около носика.
На еду набросились с аппетитом проголодавшийся лесорубов. Вот бы мои удивились если б увидели, как я подчищаю гречку с тушенкой из одноразовой тарелки.
Хлеб сбрызнутый ароматным маслом и присыпанный солью, под сладкий чай пахнущий дымком от еловых шишек, тоже очень даже зачетно зашел. Ну и да, Изабель поделила на всех оладьи. По-честному. Каждому досталось по одному.
— Долго добирались. Приехали бы раньше, больше бы оладий получили. Глеб вон пол тазика успел съесть. И пленного Константиновича обыграть в карты успел. — осторожно отхлебывая горячий чай, изрекла Людмила.
— А и смотрю, Мещерский, как слон довольный, — перегнувшись через Своего брата Сергея, сказал Артем.
— Конечно. Юрий Константинович, сам предложил сыграть на ку-ку. Проигравший должен завтра в семь утра, из окна своего номера десять раз прокуковать кукушкой. Громко. — оскалился рыжий Глеб.
Татьяна Игнатова принялась пояснять почему задержались, рассказывать, как спасали старушку Степановну от хорьков. Иван Николаевич ей поддакивал….
— Ален. Ты согрелась? Пойдем прогуляемся по тропе, посмотри, куда она ведет? — прошептал Кирилл склонившись к моему уху.
— С удовольствием, — откликнулась ему в тон.
Кирилл поднялся с табурета, протянул мне руку…
На наш маневр вроде бы никто не обратил внимания.
Держась за руки дошли до первой тропы, потом по ней до кромки леса, остановились под сосной впритык к которой тропу проложили и…
Я в кольце крепких объятий, мои руки взвились, обхватили его шею, наши губы соприкоснулись… Нежный поцелуй превращается в требовательный…. Я пропала. Растаяла. Испарилась. Рассыпалась на молекулы. Сверкающие, как снежинки в лучах солнца….
Крышесносный поцелуй. Я готова целую вечность рассыпаться на искры и молекулы….
Видимо вечность не готова терпеть моё рассыпание на всякие мелкие частицы. Неземное блаженство прервалось самым безжалостным образом.
С мохнатых сосновых веток сугроб обрушился. Без предупреждения. Непосредственно на нас с Кирюхой.
Кирюха отреагировал мгновенно: резко меня приподнял и отпрыгнул
Мать моя! Я кажется ему губу прокусила… От неожиданности. И вся в снегу. И наверно в сосновых иголках…
— Поставь меня, — просипела, выровняв сбившееся дыхание.
Едва ноги касаются тропы, выскальзываю из объятий, мотаю головой, руками размахиваю.
Что ж такое! В кои-то веки хотела серьезной, взрослой девушкой выглядеть, и на тебе, бьюсь в конвульсиях. Избавлюсь от последствий падения на голову сугроба.
Кирюха, вон не бьется, он тянется с меня снег счищать!
— Ален, постой, так только хуже сделаешь! В капюшон попадет! Остановись, я тебе помогу!
Остановилась. Кирилл принялся собирать с моей шапки снег, потом, начал выворачивать капюшон, стряхивать снежные комочки с моих плеч.
Он практически меня отчистил, как вдруг….
Чувствую взгляд. Посторонний. Пристальный. Повернулась налево — никого, повернулась направо…..
Мама родная! На меня, круглыми глазами в упор смотрит огромная корова — мутант! Темно — коричневая, с рогами широченными, с мордой причудливой формы и вроде как еще и с бородой….
— Кирилл. Кажется нам придется притвориться мертвыми. Или быстро забраться на дерево. Черт. Как назло у сосны гладкий ствол. — шепчу тихо, чтоб мутант не подслушал….
— Ален? Зачем нам на сосну? Притворившимися? — не думая снижать тон, изумляется Михайлов.
— Тише. Говори тише. Посмотри направо, только без резких движений.
Кирюха повернул голову в указанном направлении.
— Ух ты! Лось! Здоровый какой! — выдохнул восхищенно и задвинул растерявшуюся меня за свою спину.
Ёлки зелёные… Лось. Точно, лось. Я лося не узнала. Не иначе последствия соприкосновения сугроба с головой… Или, мозги слишком забиты заигрыванием с Кириллом Михайловым. Если не последствия, а забитые мозги, тогда ладно. Вполне приятное забивание мозгов. Не о лосях же мне думать.
Высовываюсь из-за Кирюхиной спины.
Лось как будто ждал, когда высунусь. Демонстративно наложил большую кучу, и неспешно погарцевал в глубь леса.
Вот гад!
— Ну вот, а ты боялась, — успокаивающе говорит Кирилл, — погуляем еще, или…
— Вечером нацелу…. нагуляемся. Давай вернемся к народу, от греха подальше, пока еще какой-нибудь зверь не захотел нас поближе рассмотреть.
— Ален, лоси вроде бы только весной агрессивны. Когда у них гон.
— Кто его знает, может у него гон независимо от сезона? Кирилл. Ты только не смейся, я этого лося, с перепугу приняла за корову — мутанта.
— С перепугу кого угодно можно за мутанта принять. Что ж, раз откладываем…. прогулку до вечера, значит идем греться в палатку.
— Подожди минуту, давай я с тебя тоже снег счищу, — тянусь ладонью к его плечу.