Чудеса Лас-Вегаса
Шрифт:
За весь день они останавливались лишь заправиться бензином, купить еды в дорогу и «размять ноги» Скауту. Вид за окном хотя и оставался потрясающим, но постепенно превращался в бесконечную череду вечнозеленой растительности, острых скал и крутых склонов. Зейн теперь редко раскрывал рот, и если отпускал какие-то замечания, то только о пейзажах. Дара отчаянно хотела расспросить о его семье, но боялась вызвать раздражение. После нескольких осторожных попыток завести важный разговор она замолчала.
Стемнело, и Дара заснула в
Зейн взглянул на нее.
— Лучше себя чувствуешь?
— Я и раньше чувствовала себя неплохо, — возразила Дара, подавляя зевок. — Не знаю, отчего так устала.
Зейн потянулся.
— Из-за монотонности дороги. Вот если сидишь за рулем, тогда есть причина сосредоточиться.
— Должно быть, ты устал. Ты уже столько часов ведешь машину.
— Я привык. Когда крутишься в системе…
— В какой системе?
— В системе родео. Обычно я участвую в круге горных штатов. Видишь ли, вся система делится на двенадцать географических районов. Горные штаты включают Колорадо и Вайоминг. Сложно для непосвященного. Ну, одним словом, я привык по первому же требованию забрасывать старину Скаута в трейлер и отправляться в путь. Эта поездка была более дальней, чем обычно, но я достаточно помотался по стране, так что ничего страшного.
— Тогда мне немножко легче. — Дара вытянула ноги, насколько позволяла кабина. — Так куда же мы точно направляемся и когда туда прибудем?
— В старую усадьбу моей семьи, — сказал Зейн, съезжая со скоростного шоссе. — Я подумал, что там нам будет легче… ну… узнать друг друга. Если бы мы поселились в доме, то у нас не было бы ни минуты покоя.
Узнать друг друга. Дара сглотнула комок в горле.
— Ты ничего не рассказывал о своей семье.
— А какой смысл? Скоро ты встретишься с ними и составишь собственное мнение.
— Наверное. Э… а что собой представляет «старая усадьба»?
Ее вопрос вызвал у Зейна смех.
— Первый в этих краях Фарли построил себе бревенчатую хижину, а с годами пристраивались все новые помещения. В конце концов выяснилось, что разумнее построить новый дом поближе к дороге, чем тянуть дорогу к старому дому. Последние тридцать лет старая усадьба использовалась в основном сельхозрабочими под жилье и склад.
Дара почувствовала, как неприятный холодок пробежал по ее позвоночнику. Никто не жил там почти тридцать лет? Господи, во что же она ввязалась?
Дорога становилась все уже и ухабистее. Зейн замедлил ход, затем снова свернул и поехал еще медленнее. В свете фар Дара видела лишь снег, и ей было холодно даже смотреть на него. Как-то давно она отдыхала в горах южной Калифорнии. Пятнадцать
Ничто в ее жизни не подготовило ее к этому.
Зейн затормозил и указал на смутное пятно, выхваченное из темноты светом фар.
— Вот мы и приехали, — с явным удовлетворением сказал он. — Добро пожаловать в твой новый дом, Дара.
Если бы она не сидела, то наверняка рухнула бы.
Зейн едва удержался от смеха. Дара в изумлении уставилась на хижину, затем откашлялась и смело сказала:
— Выглядит очень… интересно.
Интересно? Даже Зейн, знавший и любивший каждую доску, каждый гвоздь этого простого бревенчатого дома, не нашел бы такого определения.
— Пошли, — сказал он и, выхватив из-под сиденья фонарик, распахнул свою дверцу. — Я провожу тебя в дом, а потом займусь Скаутом.
Конь уже нетерпеливо бил копытами о заднюю дверь трейлера, однако ему пришлось подождать.
Дара выбралась из пикапа, и ее туфли-лодочки на высоких каблуках утонули в снегу. Она тихо вскрикнула, но жаловаться не стала, просто пошла вслед за Зейном к дому. Вскоре она оступилась и увязла в снегу по колено, погубив свои модные слаксы.
Без всяких комментариев Зейн подхватил ее на руки и понес к крыльцу. Дара задохнулась от неожиданности и прижалась к нему, а он прикрыл глаза и вдохнул аромат шелковистых волос, щекотавших его лицо, — аромат полевых цветов.
Дара казалась почти невесомой и очень хрупкой… может, потому, что так вцепилась в него, смяв разделявший их тонкий кожаный жакет. Может, из-за ее нежного влажного дыхания, которое он ощутил на своей шее, когда она прошептала его имя.
— Зейн, не надо. Ты наверняка устал. Я сама дойду.
Зейн поднялся с ней по широким ступеням и остановился лишь на секунду, чтобы ударить ногой по двери. Как он и ожидал, дверь мгновенно распахнулась.
— Разве ты не слышала об обычае переносить новобрачную через порог? — поддразнил он и, перехватив Дару поудобнее, посветил на пол фонарем, чтобы не оступиться, вошел и так же ногой закрыл дверь. — Можешь дотянуться до выключателя? Он где-то рядом с дверью.
Дара потянулась к стене, нащупала выключатель, и ослепительный свет залил помещение. Зейн замигал и поставил Дару на ноги.
— Вот твой новый дом.
Положив ладони ей на плечи, он медленно развернул ее кругом.
Если внешний вид хижины ошеломил Дару, то теперь она была в шоке. Они стояли в просторной комнате, но это единственное доброе слово, которое можно было о ней сказать.
Здесь царили хаос и грязь. Пол был завален пустыми консервными банками, обрывками бумаги и драными картонными коробками. Толстый слой пыли покрывал мебель, в большинстве своем самодельную. Затянутые паутиной углы усиливали впечатление разрухи и запустения.