Чудеса случаются
Шрифт:
– Как?
– вырывается из меня.
– Как, вы могли?
– Он потерял память. Пока он вспомнил имя и фамилию, где проживает и нас, ушел целый год. Восстановили документы и, решив, что море поможет хоть что-то вспомнить, уехали. Тебе не хотели говорить, потому что врачи говорят, что у него сильнейшая амнезия и вспомнить он навряд ли сможет прошлое, если только какие-то обрывки и то не сразу. Мы не хотели тебя обнадеживать! Одно радует, посадили этих отморозков!
– Но это не вам было решать! Я бы выдержала!
– из глаз капали слезы. Два года. Два долгих года, одна. Он жив, он жив и это самое главное.
– Нет, они с отцом приезжают через два дня. Сережа не знает, что я сейчас здесь, но я больше не могла терпеть, я знаю, как вы друг друга любили.
– Татьяна Ивановна тоже заплакала, смотря на меня, как на дочь. Встав со стула, обняла ее.
– Спасибо, спасибо вам. Я приду, я должна...
Она кивнула, зная, что я не брошу Диму.
Глава третья
Два дня были как во сне. Никого не хотела видеть и слышать. Перерыла всю квартиру, ища запечатанные коробки с надписью: Дима. Плакала, доставая ту или иную вещь. В общем, самообладание, которым я прикрывалась последний год, треснуло по швам, заполняя душу то ли мучительной грустью, то ли вселенской радостью.
Боялась, очень сильно и сейчас боюсь, ведь он не помнит, ничего. Ему, небось, так больно, не знать прошлого, а может и наоборот. Кто-то стремится забыть его.
Мы заново обменялись с Татьяной Ивановной номерами телефонов, чтобы она мне скинула сообщение, как Дима будет дома. Я ее ждала. Это тянулось невыносимо долго, но я дождалась. Поздно вечером, сидя перед теликом в обнимку с зайцем, которого когда-то подарил Дима, мне на телефон пришло заветное сообщение. Я тут же дернулась, но резко затормозила на полпути к шкафу. Время то много, меня Сергей Николаевич не пустит. Грустно опустившись на пол, зло стукнула рукой по паркету.
– Так не честно...- пробубнила я.
– я не выдержу больше...
Но сон меня все-таки сморил, вырубилась, прямо на полу, а на утро все тело ломило, но было пофиг, я быстрее пули бежала к звонящему телефону.
– Алло, Татьяна Ивановна? Да, да, выхожу!
– взволнованно вздохнув, положила трубку.
Наскоро ванная, одежда и я уже бреду в знакомое мне место жительство Карповых. Когда-то я здесь жила, еще, когда не было нашей с Димой квартиры.
Прошлое... стало настоящим.
Открывал на мое счастье не Дима, а его мама.
– Наташенька, проходи, - громко проговорила она, пропуская меня. Проходя мимо нее, ели услышала, - главное держись.
Не капли, не испугавшись ее слов, я двинулась в гостиную, но я похоже переосилила свои силы.
Дима в расслабленной
Первый порыв был рвануть к нему и тесно-тесно прижаться к такому родному телу, поцеловать и просто сказать, как сильно я его люблю, но... а оно было очень большим НО. Это был не тот Дима, который помнил каждую родинку на моем теле, не тот Дмитрий, который покупал одно мороженое и дразнил им, и это не тот Димочка, которого я сажала на автобус... роковой автобус...
Вошедшие в комнату привлекли внимание, то есть мы. Дима повернулся и долго смотрел на меня, изучая. И тут случился второй порыв: уйти, забыть и даже не бороться за восстановления его памяти. Но все решил его голос. Димин голос.
– У нас гости.
– он поднялся и подошел ближе, я, было, дернулась, но почувствовала руку Татьяны Ивановны на своем плече.
– Как зовут красивую девушку?
– его довольно спокойный баритон заполнил все пространство в гостиной, заставляя почему-то сжаться в комочек. Напоминает первое знакомство с его родителями. Вспомнив это, воодушевилась.
– Наташа, а тебя как?
– вызов брошен. Не забыть, еще улыбнуться для пущего эффекта.
Его глаза прошлись по моей улыбки, задержавшись взглядом на губах, он произнес.
– Дмитрий. Что привело тебя в этот дом?
– задал вполне резонный вопрос он.
– Она пришла тебя навестить сынок, это твоя...- Татьяна Ивановна замешкалась, не зная как меня представить.
– подруга, - подсказала я.
– а пришла, чтобы узнать как твои дела? Что нового у тебя произошло. Ты ведь не против?
– было не привычно смотреть на него. Два года я лишь мечтала о таком.
Хорошенько приглядевшись, увидела у него на шеи белую полоску, шрам как я поняла. Родной, что же тебе пришлось пережить?
Но его внешность не изменилась. Все тот же цвет волос, черный. Голубые глаза, неплохо выраженные скулы, губы... пухлые, самые-самые.
– Тебе трудно отказать, - ответил он.
– Ребята идите на кухню, а я пока телевизор посмотрю, - мама Димы явно не ожидала, что сын сможет так легко меня принять, ведь для него я совсем чужой человек, но факт остается фактом, он захотел со мной поговорить.
Если бы у меня был враг, никогда бы ему такого не пожелала... никогда.
Глава четвертая
Получилось так, что на кухню вела нас я, а не хозяин дома. На что получила вопрос.
– Откуда ты знаешь, что там кухня?
– недоуменность звучит в его голосе.
Не подумав, говорю:
– Я здесь уже была с тобой.
Молчание. И свет в голове. Блин, вот дура!