Чудеса в решете
Шрифт:
– Уже появились, – хмуро отозвался Антон. – Наемников набирать у нас средств нет. А крестьян я могу заставить служить… Ведь так? – спросил он, посмотрев на Флапия.
– Так, милорд, так, – не очень радостно согласился слуга. – Только воин и крестьянин, это, как бы мягко сказать…
– Две большие разницы, ты хочешь сказать, – помог ему Антон.
– В самую точку, милорд. Виллана [10] еще учить надо, с какого конца держать копье.
– Понимаю и эту проблему. Но вот если у тебя, Флапий, например, нет серебряных монет, а есть медные,
10
Вилланы (лат. villanus; англ. villein, serf) – категория феодально зависимого крестьянства в некоторых странах Западной Европы (Англия, Франция, Германия, Италия) в период Средневековья. В Англии под вилланами понималась основная масса феодально зависимого населения.
– Конечно, буду тратить медь милорд. Это всем понятно.
– Так и мы, не имея возможности нанять наемников, будем пользоваться тем, что есть. Я тоже пошел служить, не зная, с какого конца держать пулемет, и ничего, научился.
– Вы служили, сэр? – удивился Эрзай.
– Да, как все молодые парни моей страны, служил год. Но оружие было другим. Тут такого нет и еще лет пятьсот не будет.
– Вот оно что! – задумчиво произнес Эрзай. – А я-то думаю, где вы научились скакать на лошади по – нашему, по степному, и по-нашему махать мечом… Как саблей. А вместо луков у вас, стало быть, были пуле…мет… Как баллисты у шеров?
– А что такое пулемет? – заинтересованно спросил Флапий?
– Это… Это самострел, – нашелся Антон.
– Само-острел? – протянул слуга. – И что он, сам стреляет?
– Это, Флапий, – обрубая разговоры о технологиях, отозвался решительно Антон, – военная тайна.
– Эрзай, – обратился он к степняку. – Вы раскрываете секрет изготовления ваших луков другим?
– Мы что, дурни? – засмеялся тот. – Нет, конечно.
– Во-от! Сам слышал. – Антон посмотрел на обескураженного таким ответом сенешаля. Неси лучше эля и колбасок.
– А крестьян надо чем-то вооружить, – продолжал рассуждать вслух Антон. – Луки есть…
– Франси, а оружие в замке есть? Броня там… кольчуги?
– Нету, милорд, ваш батюшка ничего такого в замке не хранил. Есть запас стрел. Их Эрзай с Торвалом наделали, так они у них и хранятся.
– Ясно… а запасы железа есть?
– Тоже нету. Есть бронза и медь. С рудника остались. В кузне у Торвала. Если бы не у него они лежали, то Робарт и это продал бы.
– Ничего нет, – расстроенно произнес Антон. Не выдержал и съязвил. – Я так понимаю, батюшка решил уйти из жизни так же, как появился на свет, голым. А он говорил, что для меня приготовил место. Место, я вижу, это замок. Все остальное пустил по ветру. Он еще оставил какие-то записи для меня. Где они, Франси, знаешь?
– Если они есть, то в его библиотеке ищите. Мне он ничего не оставлял, да и мужу тоже. Если бы он что-то оставил этому недотепе, я бы знала, милорд.
– Поищу. А четыре комплекта снаряжения для воинов у нас есть. Так что поставим на ворота лучших, и не стыдно будет. Остальным что-нибудь придумаем.
– Вы о себе не забудьте, милорд. Вам по весне к барону
– Да уж постараюсь, Франси. А как оно тут получается? Это рыцарство.
– Как и везде, на турнире или в бою. – ответил за жену Флапий. – В бою почетней. А вы его уже заслужили, отомстили за отца.
– Вам, милорд, – перебила мысли Антона Франси, – нужно думать о том, чтобы вновь разводить фелиссу. Ищите деньги, можете под залог взять у ростовщиков, купим семена, посадим под зиму и уже летом надавим масло. Расплатитесь с долгами, отдадите выход барону.
– А много надо? На семена?
– Двадцать империалов хватило бы.
– А какая прибыль будет от этого?
– Все сто, а то и сто пятьдесят, смотря какой урожай вызреет. Но я думаю, будет хороший. Земля отдохнула, соки набрала, выход будет больше.
– Хорошая идея, – согласился Антон. – А если продать снаряжение, что мы взяли с наемников, сколько можно за него выручить?
– Его править нужно, продать, если что, получится три комплекта. Думаю, пять-шесть империалов.
– Значит, будем исходить, что пять, – начал подсчитывать Антон. – Семь у нас есть. Еще пять за снаряжение. Итого двенадцать. Осталось найти восемь империалов.
– Почему семь? Восемь есть, – удивилась Франси.
– Там полимпериала твои, и еще столько же пойдет на кое-какие расходы. Так что, считаем, семь. А какой процент берут ростовщики?
– Сто процентов, милорд.
– Сколько? – брови Антона непроизвольно взлетели вверх.
– Сто.
– Грабеж! Нет, к ним мы обращаться не будем. Что-нибудь придумаем. У нас есть бронза и кузнец…
– А кто кузнец? – как всегда, удивил его вопросом Флапий.
– Как кто? Торвал.
– Торвал живет сам по себе. Не захочет – ничего делать, не будет. Он не кузнец, он горный мастер. Хотя каждый шер и кузнец, и колдун, и ювелир. – произнес Флапий, и задумался. – Хотя, если он захочет, то, конечно, может помочь. А не захочет – ничего и никто его не заставит. Шер, одним словом.
– Эрзай, ты поможешь мне?
– Чем? – равнодушно отозвался тот.
– Ты не просто мастер по коже, дереву, и лукам, ты же еще и воин.
– Ну, допустим.
– Научишь крестьян стрелять и дашь им свои луки?
– Ну, если ты меня, сэр, попросишь, то я не откажу.
– Я очень тебя прошу, Эрзай, со всем моим уважением к тебе.
– Договорились, – кратко ответил тот.
– Спасибо.
– За что спасибо?! – всплеснула руками Франси. – Живут эти приживалы у вас, едят и пьют за ваш счет, и еще спасибо! Вы их укрываете, а они еще условия ставят! Ну Эрзай… – тихо прошептала Франси, и из ее глаз выплеснулся огонь. По спине у Антона побежали мурашки. Он напрягся. Пробрало даже Эрзая.
– Франси, ты чего, я же пошутил! – заюлил он.
– Пошутил, стервец! Поиздеваться захотел? Пользуешься его незнанием твоих обстоятельств? Ты должен в ноги ему пасть и просить оставить в замке… – Она вдруг остановилась на полуслове и успокоилась так же мгновенно, как и только что гневалась. Правда, руки ее подрагивали, и от них исходила странная волна ощущений, которую Антон принял за опасность. Франси стряхнула с рук на пол что-то невидимое глазу, и доски у ее ног почернели.
– Сэр! Ваша милость! Вы хоть скажите ей, что я пошутил. Проклянет ведь…