Чудеса в решете
Шрифт:
– Как раз махать умею, но сражаться нет, не умею. Так Эрзай сказал.
– Это который? – сделав серьезный вид переспросил шер. – Тот, кому вы зубы выбили?
– Торвал, может, хватит подначивать меня… я ведь тоже могу … Сказать.
– Да и что?
Антон не сдержался.
– Будешь подначивать меня, когда подрастешь. Ты, наверное, в детстве мало каши ел, вот и не вырос. Еще?..
Шер смотрел на Антона широко раскрытыми глазами и сидел неподвижно. Словно окаменел. Он даже не моргал. Затем в его бороде
– Как… как вы, ваша милость, сказали? Мало каши ел?.. – Шер уже не мог сдержаться и, завалившись на лавку, стал заразительно и громко смеяться. Ох, остановите меня… я умру… Вы это специально. Вам Торвал надоел и… ох, меня… ох, убить смехом хотите… – Антон смотрел на шера и не понимал, что он сказал смешного. Спрашивать не решался, дабы не попасть впросак. Тут любое неосторожное слово воспринималось не так, как на Земле…
Пока шер смеялся, Антон оглядел кузницу и задумался: «Кузница есть, а кузнеца нет». А Торвал, оккупировавший ее, непонятно кто. И еще подход к нему нужен. А оно ему надо – прогибаться подо всех?.. Хотя…
– Торвал, – Антон решил перевести разговор со скользкой темы в другое русло. – Может, тебе в кузне помочь?
– Помочь? – вытирая слезы, спросил Шер. – А кто будет помогать?
– Ну, хотя бы я.
– Вы-ы? Ну, вам, ваша милость, я отказать не могу. Вот не могу, и все. Приберитесь тут, пока я к знакомому схожу, и я буду вам премного благодарен.
– Прибраться? Да без проблем. У тебя, действительно, тут присутствует беспорядок.
– У меня беспорядок?.. Ну, тогда прибирайтесь, а я пошел.
– Иди, иди, Торвал. Придешь и свою кузню не узнаешь.
– Это ваша кузня, ваша милость.
– Ну, тем более. Приходи через два часа.
– Ну-ну… посмотрим… – многозначительно сквозь зубы процедил шер. И, насвистывая какую-то душераздирающую мелодию, под которую можно только повеситься, раскачивающейся походкой бывалого моряка вышел вон из кузницы.
Антон проводил его простодушным взглядом.
«Посмотрим, как ты засвистишь, когда вернешься?» – мысленно произнес он ему в спину.
Через пару часов Торвал вернулся, и не один, а вместе со щербатым Эрзаем.
– Вот – улыбаясь во весь рот, радостно произнес чумазый Антон. – Теперь здесь полный порядок.
Ухмылка медленно сходила с губ шера. Он растерянно оглядывал пустую кузницу, которая сияла почти первозданной чистотой. Полы выметены. пыль на верстаке и наковальне протерта. Вековая копоть исчезла, а стены и потолок были побелены известью. Его кровать с одеялом, возраст которым был столько, сколько, по-видимому, и Торвалу, исчезли, и из-за новой занавески виднелись только ребра досок.
«Когда только успел?» – промелькнула мысль, и на ее место пришел ужас. Но… Но! В кузне, кроме наковальни, молота, верстака и горна, ничего не было. Не было
– А где уголь? – тонким срывающимся голосом, не в силах справиться с постигшим его ошеломлением от увиденного, спросил ошарашенный шер.
– Уголь? Какой уголь? Остатки костра? Выкинул.
– Выкинул… – как эхо повторил Торвал. – А мои инструменты?
– Это которые?
– Те, что везде были тут.
– Тут?
– Да, тут!
– Это те, что были мятые, сбитые?.. Выкинул.
– Куда выкинул?
– На помойку, за забор, куда мусор скидывают. Куда же еще. Им там самое место, – довольно улыбаясь, отвечал Антон. – Ну как, нравится?
– На помойку!.. – казалось, шера сейчас хватит удар. Он ни слова не говоря развернулся и опрометью бросился вон из кузни. – Тачка! Где тачка? – заорал он снаружи и вновь заскочил в кузницу.
– Там же, на помойке. Она неопрятная, – спокойно ответил Антон. – Да, я забыл предупредить, теперь, когда заходишь, вытирай ноги… И потом, зачем тебе, Торвал, инструменты? Ты все равно ничего не делаешь. Спишь да ешь.
Торвал сжал кулаки и замычал:
– У-уу… – Вновь развернулся и со скоростью набиравшего ход тепловоза, издавая предупреждающие гудки «у-у-у», помчался по двору замка.
Антон беззвучно засмеялся и посмотрел на стоящего столбом у дверей кузницы сильно удивленного Эрзая.
– Эрзай, – попросил он, – ну-ка, помоги мне. А то скоро шер вернется.
В самом деле, шер не заставил себя ждать. Он влетел как пуля. Весь перемазанный навозом и какими-то объедками. В волосах на голове и в бороде застряла прелая солома. Издавал он малоприятный запах и, заскочив, бледный как смерть, с трясущимся руками, заорал во все свое могучее горло. Только крик у него вышел тонкий, как сирена.
– Та-ам, там… – и уже тихо продолжил: – Ничего… нет… – Он оторопело смотрел на аккуратно разложенный вычищенный инструмент. На ящик, где лежали запасы древесного угля, и молча моргал, не в силах что-либо произнести.
– Конечно, нет. Я что, дурак – их выбрасывать. Я отдал их Флапию почистить. Может, продадим?
– Но… но ты сказал… – Торвал выглядел настолько растерянным и обескураженным, что Эрзай не выдержал и захохотал во весь беззубый рот.
– Да я просто пошутил, Торвал, – слегка скривив рот в улыбке, отозвался Антон. – Проучить тебя хотел. – Теперь взгляд его стал строгим, а речь суровой и поучительной. – Чтобы ты на будущее знал, что нельзя хозяина замка, который дает тебе приют, заставлять убираться в кузнице. Ты, наверное, думал, что со мной можно обращаться, как с мальчишкой? Будем считать это твоей первой и последней ошибкой в мой адрес. Иди умойся и приходи, отметим уборку кузницы настойкой и прелестной закуской, что приготовила Франси…