Чудесное наследство. Книга 2
Шрифт:
– Во-первых, это не капельки, а следы от ботинок! Во-вторых, свалилось сверху не что-то, а кто-то! И в-третьих, это, конечно, были пуппитролли! – победно заявила Паулина.
И уже чуть тише добавила:
– Только они почему-то стали маленькими, маленькими…
– И невидимыми! – догадался господин Дитрих и облегченно вздохнул.
Таиться дальше не было смысла, мы были разоблачены. Я убрал руку от дядюшкиного рта и прошептал нужное заклинание.
– Тупсифокс! Это – Тупсифокс! – снова защебетала на весь самолет Паулина. –
Она хотела сцапать меня за шиворот и поднести поближе к глазам, но я ловко увернулся и прокричал что было силы:
– Пожалуйста, осторожнее! Не нужно нас хватать, мы еще не сполна насладились жизнью! Лучше достань из сумки фрау Луизы игрушечный бинокль и положи его на столик… На столик, а не на дядюшку Кракофакса!
Буквально через какое-то мгновение я вновь обрел свои прежние размеры. Спрыгнул на колени к господину Дитриху и уже оттуда скомандовал дяде:
– Теперь твоя очередь!
Но у Кракофакса видимо из-за воздействия коктейля что-то случилось с памятью. Он забыл все нужные заклинания и стал бормотать совсем другие волшебные фразы, явно не подходившие для данного момента.
Сначала он пустил в пляс все вещи, которые лежали на полках. Затем наполнил салон самолета едкими клубами разноцветного дыма. А когда догадался, что делает что-то не так, с перепугу швырнул лайнер в пике.
– Дядюшка, опомнись! – завопил я, стараясь перекричать визг перепуганных пассажиров. – Сейчас не время шутить! Немедленно отмени все свои заклинания!
Кракофакс и сам понял, что хватил через край. Поэтому спорить по своей обычной привычке не стал, а послушно выполнил мою просьбу. Дым тут же рассеялся, вещи улеглись обратно на полки, а лайнер, сделав крутой вираж над какой-то телевизионной вышкой, снова принял горизонтальное положение и продолжил нормальный полет.
К счастью, никто из пассажиров сильно не ушибся. А многие даже не успели испугаться – так быстро все произошло. Только стюардесса, которой пришлось прокатиться на столике с прохладительными напитками сначала от середины салона до дверцы кабины пилотов, а затем от кабины снова до центра салона, запоздало вскрикнула:
– Сядьте, пожалуйста, все на свои места! И пристегнитесь ремнями! Все-таки мы летим над Мерхенштайном, здесь всякое может случиться!
Услышав эти слова, фрау Луиза обиженно поджала губы:
– Мерхенштайн, милая фроляйн, здесь ни при чем. Пуппитролли – вот причина всей этой суматохи!
А затем, повернув к нам свой гордый профиль, она строго сказала:
– Господин Кракофакс, раньше я была о вас лучшего мнения! Немедленно прекратите свои фокусы, иначе я рассержусь!
В ответ раздалось дядюшкино сердитое сопение, какое-то неразборчивое бормотание (кажется, старый пуппитролль произнес: – «А мне на это чихать!»), и вдруг прямо передо мной на столике возник мой дядюшка – в своем обычном виде и в натуральную величину.
– До чего вы все скучные, – проговорил он, морщась и тихо икая. –
И он спрыгнул со столика на колени краснолицему гнэльфу, а оттуда на пол. Сел на коврик в проходе между креслами, гордо скрестил на груди руки, измазанные раздавленной клубникой, и погрузился в долгое молчание.
Глава семнадцатая
Когда баронесса Луиза фон Фитингоф увидела из окна такси силуэт своего замка, она воскликнула:
– Господи, ну вот я и дома!
Когда же мы переступили его порог, то баронесса вновь воскликнула:
– Господи, куда я попала?!
А когда она осмотрела все комнаты, то восклицать уже не стала, а только тихо прошептала, обращаясь к сыну и внучке:
– Двести лет нашему замку не могли придумать подходящее название. А вот теперь я его придумала, отныне он будет называться «Замок Печальное Зрелище»…
– Прости, мама, но ты не совсем права, – поспешил ее успокоить господин Дитрих. – Если снять паутину, протереть пыль, помыть окна и навести всюду порядок, то такое имя ему вряд ли подойдет!
– Где мы найдем Геракла, который сумеет расчистить эти авгиевы конюшни?
Желая поддержать отца и успокоить бабушку, впавшую в глубокую депрессию, Паулина весело защебетала:
– Без Гераклов справимся! Паутину Ганс и Ольгерд снимут – они у нас под потолком, как мухи, летать умеют, а все остальное мы сами в порядок приведем. Нас тут вон сколько!
– Меня можете не считать, – тут же заявил Кракофакс. – От пыли у меня аллергия.
– Вот пыль мы с вами и уберем! – объяснила ему смышленая девчонка.
– У меня на любую работу аллергия, – поправился дядюшка. И добавил: – Хотя, если вам будут нужны мои советы, то я их охотно дам.
– Интересно, а куда подевалась Кэтрин Мюллер? – спросил господин Дитрих и посмотрел почему-то на фрау Луизу. – Я посылал ей телеграмму из Гнэльфбурга, звонил из аэропорта… Уж не заболела ли она?
– Вряд ли. Внучки бывших манекенов ничем, обычно, не болеют. А дедушка у Кэтрин, как ты помнишь, был когда-то манекеном. – Старая баронесса еще раз обвела печальным взглядом запущенный холл и грустно проговорила: – У нашей юной мотогонщицы есть и поважнее дела. Наверное, гоняет сейчас где-нибудь на своем мотоцикле, готовится к новым соревнованиям.
В этот момент парадная дверь со скрипом широко распахнулась и в холл вбежала стройная девушка в спортивном костюме оранжевого цвета с красивой надписью на груди: «ЧЕМПИОН».
– Вы уже здесь?! – удивленно воскликнула она, застыв у порога. – А я думала, что у меня осталась еще уйма времени! Хотела тут немного прибрать, навести порядок…
– Прекрасное намерение, Кэтрин! – улыбнулась фрау Луиза. – Мы его высоко ценим! Но ты слегка опоздала… Здравствуй, дорогая!
И она протянула девушке ладонь для дружеского рукопожатия.