Чудесное наследство. Книга 2
Шрифт:
– Тогда вынужден вас огорчить, фроляйн, эта мысль оказалась не совсем удачной. – Маркиз сделал паузу, взглянул на девушку, понял, что та ждет дальнейших объяснений, и продолжил: – В моем возрасте коты предпочитают лежать в мягких теплых креслах, а не на холодном жестком полу возле мышиной норки. Романтика хороша в юности, в зрелые годы больше тяготеешь к домашнему уюту…
– Что же нам делать? – Веселые глаза Кэтрин стали вдруг печальными. – Старая баронесса не может спокойно себя чувствовать, когда повсюду шмыгают эти серые твари!
– Разве фрау
– Да… Но мыши…
– Что-нибудь придумаем! Сам не берусь – не хватало радикулит на старости лет подхватить! – а вот кого-нибудь из приятелей попробую уговорить. Ступайте домой, фроляйн…
– Кэтрин!
– Боже, как я мог забыть такое чудесное имя!.. Ступайте домой, фроляйн Кэт, и успокойте госпожу баронессу. И передайте ей заодно от меня привет!
– Хорошо. Спасибо. – Кэтрин попятилась от кресла к дверям. – До скорой встречи!
– Всего доброго!
Маркиз дождался, когда незванная гостья покинет дом, и снова свернулся калачиком на мягком сиденьи уютного кресла. «Господи, – подумал он, с наслаждением прикрывая веки, – ведь от хорошего воспитания нет никакой пользы! Мало того, что мне пришлось простоять истуканом перед этой девчонкой – ведь не мог же я сесть или лечь в ее присутствии! – так еще теперь придется ломать голову над тем, как помочь старой баронессе. А как же: дал слово – держи! Можно подумать, меня за язык тянули…»
Маркиз сморщил носик и тихо чихнул – так он всегда смеялся над чем-нибудь очень забавным. После чего лениво взмахнул хвостом, прогоняя назойливую мушку, и вновь погрузился в раздумья.
«Кто же у нас в Мерхендорфе чемпион по ловле мышей? Пират? Гринго? Аннель? Пожалуй, и не вспомню… А по телевизору об этом не сообщают, такая жалость! Хотя, постойте… Ну да, конечно, Фауст! Мой старый дружище Фауст! Вот кому не было равных в Мерхендорфе среди охотников за мышами! Правда, он тоже не юноша, но все-таки на три года меня моложе…»
Маркиз быстро открыл глаза и снова ыстал на лапы. Сладко потянулся, выгибая спинку, и одним прыжком перелетел из кресла на письменный стол. Подошел к телефону, небрежным жестом правой передней лапки дал пощечину ни в чем не повинной телефонной трубке и, когда та упала на раскрытую книгу, ловко набрал нужный номер.
– Добрый день, фрау Марта! Простите, что беспокою… Да, это – Маркиз… Я могу побеседовать с Фаустом? Ах, он опять спит… Вы не боитесь, что у него появятся пролежни? Спасибо, фрау Марта, вы очень добры, я подожду…
Маркиз на мгновение поднял голову от телефонной трубки и снова, наморщив носик, тихо чихнул. «Вот лежебока! – подумал он, вспоминая старого приятеля. – Когда бы я ему не позвонил, слышу одно и то же: – „Фауст спит!“ Я сам люблю поваляться в кресле, но не целыми же сутками!»
Маркиз вновь склонил голову к телефонной трубке и, услышав в ней знакомое мурлыканье, быстро затараторил:
– Фауст, дружище, привет! Как здоровье? Надеюсь, кошмары во сне не мучают? А у меня к тебе есть одно небольшое
И Маркиз в гневе так поддал лапкой телефонную трубку, что та взвилась вверх чуть ли не до потолка, а затем с грохотом упала на телефонный аппарат.
«Неплохой удар, – с гордостью подумал Маркиз, медленно остывая от праведного гнева. – Но на ринг с мышами я все-равно не выйду. Что-то надо срочно придумать… Но что именно?!»
Глава двадцатая
Потратив полчаса на глубокие раздумья, Маркиз решил нанести Кэтрин и фрау Луизе ответный визит. Прошмыгнув в приоткрытую парадную дверь, кот учителя Шрайбера проник в холл замка, а оттуда направился на поиски старой баронессы или ее юной помощницы. И в первой же комнате, в которую он заглянул, Маркиз обнаружил Кэтрин, старательно протиравшую мокрой тряпкой запыленные окна.
– Привет! – снова поздоровалась немного удивленная этим визитом девушка. – Ты пришел нам помочь?
– Можно и так сказать, – отозвался Маркиз, останавливаясь посреди комнаты и брезгливо посматривая по сторонам (он был страшный чистюля, этот Маркиз!). – Я кое-что придумал насчет мышек…
– Вот как?! – обрадовалась Кэтрин и ловко спрыгнула с подоконника. – Приятная новость! Когда возьмешься за дело?
– Да хоть сейчас. Только мне нужна помощь.
Кэтрин немного растерялась.
– Я мышей ловить не умею…
Маркиз сморщил носик и чихнул:
– Ты и не будешь их ловить! Возьми, пожалуйста, большой лист бумаги, фломастер и напиши то, что я тебе продиктую.
– Хорошо, сейчас…
Кэтрин сбегала в комнату баронессы и принесла письменные принадлежности. Села за журнальный столик и посмотрела на кота:
– Можно диктовать!
Маркиз взмахнул хвостом, словно дирижерской палочкой, и, выдержав паузу, громко произнес первое слово будущего послания:
– «Ультиматум»!
– Боже, – вздрогнула невольно Кэтрин, – неужели мы начинаем с кем-то сражение?!
– Пока нет. Надеюсь, все обойдется.
И Маркиз, снова сделав паузу, продолжил диктовку:
– «Дамы и господа! Уважаемые мыши! Мы, владельцы этого замка и его постоянные обитатели, предлагаем Вам убраться отсюда подобру-поздорову в кратчайший срок – до шести часов ноль-ноль минут утра завтрашнего дня. Если наше требование не будет выполнено, то Вы жестоко об этом пожалеете. Надеемся на Ваше здравомыслие. Баронесса Луиза фон Фитингоф и др.»