Чудесное зачатие
Шрифт:
– Марь Иванна, скажите нам, пожалуйста. Кто такой настоящий пионер?
– Настоящий пионер, ребятки?.. – прищурилась Марь Иванна. – Этот тот, кто всегда говорит только правду. Только правду! Даже если это неправда.
Все, я и так уже тут наболтала лишнего. А время тикает, впереди еще одна история, на сто процентов жизненная и правдивая, про женщину, которая была не против немножко соврать, но, к сожалению, не успела.
Чудесное зачатие
Она
Да, да… Я вызвала полицию. Взяла два кофе в ночном киоске через дорогу.
– Пей кофе, – говорю ей. – Пока полиция приедет, протрезвеешь.
Она поняла, что я ужасно добрая, и начала пихать мне двести евро, кричала, что моя жестянка больше не стоит. Я помогла ей завязать халат, взяла за руку, подвела к своей машине, показала значок на носу. Теперь, говорю, посмотри на свою. Тачки были у нас одинаковые.
У нее сложился капот, вылетели подушки, разбилась фара. У меня слетел бампер, помялась дверь и крыло. В принципе, мелочи. Я ей говорю:
– Все нормально, все живы, что ты воешь стоишь?
Она завизжала, что сейчас все взорвется, что у нее в салоне воняет горелым. У нее и правда воняло расплавленным пластиком. На всякий случай мы отошли подальше, присели рядом на автобусной остановке.
Самое обидное, что мы столкнулись на пустой дороге, в тихом месте, где врезаться практически невозможно. Авария случилась недалеко от дома, не в городе, а тут у нас, в поселке на небольшом кольце. Там знак еще висит такой хороший – уступи дорогу… Но эта баба не привыкла уступать.
Я уже была на кольце, а эта корова вылетела из своего блатного таун-хауса, у них там все так вылетают, по дороге как по взлетной полосе. Каждый раз, когда на нашем маленьком тихом кольце растаскивали аварию, я удивлялась – что за идиоты не смогли разъехаться на ровном месте?
Конечно, я расстроилась. Страховщики заплатят, салон отремонтирует, от полиции эта модная баба прекрасно отмажется, а кто вернет мне мое время? Одиннадцать ночи, дома дети спят, и мне вообще не нужно было никуда из дома ехать, черт меня дернул, я наврала мужу, что мне на минутку, что я быстро сгоняю в ночной магазинчик купить молока, а сама покатила в киоск на кольце, за сигаретами. Врать нехорошо, курить вредно, я все это знала, а что толку? Купила я пачку, хотела курить – вот и курила три часа с этой дурой. Пока полиция приехала, она успела рассказать мне всю свою жизнь.
Ее звали Настя. Мы оказались почти соседями. Она жила в модном коттеджном поселке недалеко от моего дома и страдала в золотой клетке. Это не я сейчас деградирую, не я кормлю вас штампами, это ее выражение, она все время повторяла – «я страдаю» и обязательно уточняла – «в золотой клетке».
Нормальная клетка была у нее, классическая – богатый муж, на двадцать лет старше, любил, лелеял,
Когда женились, все было похоже на прыжок с трамплина. «Страсть, путешествия, весь мир у ног», – ее слова, цитирую, Настюха оказалась ходячей базой избитых штампов. Ей двадцать девять, ему полтос, сочетание отличное, оба в расцвете, оба на пике. На волнах любви, точнее волной гормонального взрыва, их притянуло.
– Знаешь, как с ним было весело? О-о-о! Как с ним было весело!..
Я представляю… Били морды друг другу, визжали, раздевались в такси, ресторан на ушах, оттуда сразу на Цейлон, наняли рикшу, пили на ходу в повозке, швыряли деньги босоногим детям, хохотали…
– Не та, не та, теперь уж я не та… – скулила Настя. – Сейчас меня даже и не тюкнет обниматься с каким-то рикшей. А тогда, ты прикинь, я бежала… С коляски спрыгнула, пописала на дороге, догнала их, за рикшей бегу, кричу… Да еще на английском! Котик! Котик! Ты у меня султан! Мехмед второй! Ты мой Мехмед! А я твоя третья жена! Самая молодая и самая любимая!
Это было их первое путешествие. Настюха вернулась в экстазе, подругам хвалилась взахлеб, как теперь она счастлива: наконец-то у нее мужик, а не какой-то мальчик озабоченный.
– Муж-жик! – Настюха мне все уши прожужжала. – Муж-ж-жик! Он бабу видит! Он ее в руках держ-жать умеет, он знает, что сказать, как посмотреть, по фигне из себя не выходит! Тренированный, после двух ж-жен…
Прошло десять лет, полет был все еще нормальный, но высота уже снижалась. Сначала Настя просто заскучала. Не возбуждало ничего. Зовут ее подруженьки на шоппинг – она не хочет.
– Какой к черту шоппинг? Я что, голодная? Я задолбалась барахло выбрасывать! Недавно только вынесла все с бирками на свалку… Плевала я на вашу черную пятницу!
Зовут в Венецию – она уже ей надоела. Да! И Венеция надоедает! Чего вы от мужей хотите? Надоедает все. И путешествия, и муж, и коньячок французский…
– …на шашлыки? Опять бухать? Я задолбалась с вами бухать, у меня диета, я просила не сбивать мне режим своим бухлом.
Машину новую муж подарил.
– Ну, молодец, спасибо, Котик, что, теперь мне хоровод водить вокруг этой тачки? Мог бы и получше выбрать, если честно… Экономить начал… «Ты все равно ее побьешь, у тебя все тачки коцаные»…
Короче, примитивные радости жизни, которые пьянили десять лет назад голодную Золушку, постепенно стали пресными. Да тот же рикша! Персональный рикша, который возил их с мужем всю неделю по Цейлону из одного бара в другой… Десять лет назад она хвалилась подружкам, какой был отель суперлюкс, ванна в золоте, какие охренительные пляжи во Вьетнаме, то есть на Цейлоне, хотя какая разница, она и там и там была, и все ей надоело, и рикша не смешил в последний раз, а бесил откровенно. Проще было сесть в такси, и не хотелось ржать как раньше, и пить на ходу, и эти улицы безумные азиатские смешались в голове в один большой вонючий базар…