Чудесный Китай. Недавние путешествия в Поднебесную: география и история
Шрифт:
Наследие адмирала Чжэн Хэ оказалось востребованным в XXI веке
Что касается стран АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины), то быстро развивавшиеся с начала 1980-х годов двусторонние торговые связи КНР с отдельными государствами в 2010 году переросли в соглашение о создании зоны свободной торговли. Сейчас Китай стал крупнейшим торговым партнером АСЕАН: в 2012 году двусторонняя торговля достигла более 400 млрд, а объем взаимных инвестиций превысил 100 млрд долларов.
Однако значение новой концепции Морского шелкового пути выходит далеко
Путешествия Чжэн Хэ или Опиумные войны?
В ноябре 2011 года госсекретарь США Хиллари Клинтон изложила стратегию «поворота к Азии», сутью которой является сокращение американского глобального военного присутствия и концентрация его в Тихоокеанском бассейне ради сдерживания основного экономического и военного конкурента – Китая. Вскоре последовало заявление министра обороны США о том, что в Тихоокеанском бассейне будет сосредоточено 60 % американских боевых кораблей. За словами последовали дела. На американские военные базы в Японии и Южной Корее, связанных с США военными договорами, стали поступать новые самолеты и иное оружие, участились совместные маневры вблизи китайских берегов. В Сингапуре размещаются корабли береговой охраны ВМС США, призванные блокировать Малаккский пролив, через который проходит свыше 80 % экспортных и импортных потоков Китая.
Составной частью «поворота к Азии», похоже, является подстрекательство соседей Китая по Тихоокеанскому бассейну, в первую очередь стран АСЕАН. Журнал «Эйша таймс» имел основания писать: «Все стороны разделяют долю ответственности за напряженность за пределами территориальных вод Китая, но львиная доля все же лежит на передислокации американских сил в регион. Вряд ли является простым совпадением, что конфликты Китая с Вьетнамом, Филиппинами и Японией интенсифицировались почти немедленно после призыва Клинтон “повернуться к Азии”». «Стратегическим содержанием американской политики “поворота к Азии” является подавление и окружение Китая, – писал в статье под красноречивым заголовком “Америка в состоянии перекрыть жизненно важные морские пути Китая” аналитик Института военно-морских исследований КНР Ли Цзе. – Первоочередной задачей этой политики является окружение с моря».
Вторая стратегическая новация Вашингтона нацелена на экономическую изоляцию Китая. С начала своего второго президентского срока Барак Обама стал проявлять повышенный интерес к расширению под эгидой Вашингтона Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП). Созданное еще в 2006 году, оно первоначально не привлекло внимание главной тихоокеанской державы. Однако успехи Пекина в создании зоны свободной торговли со странами АСЕАН и даже нереализованная пока идея аналогичной зоны с Японией и Южной Кореей подвигли вашингтонских стратегов на идею расширения ТТП при условии недопущения Китая.
Какое будущее ждет огромные пространства бассейнов Индийского и Тихого океанов, связанные еще в старину Морским шелковым путем? Будет ли оно продолжением блестящих традиций великих азиатских мореходов, создавших мощный канал мирного общения и взаимного обогащения стран и целых цивилизаций? Или история вновь пойдет путем Опиумных войн, принесших грабеж, упадок, унижение? Такая историческая развилка видится из старинного города-порта Цюаньчжоу.
Гуйчжоу – присутствие «трех отсутствий»
Древняя беседка украшает центр Гуйяна, столицы Гуйчжоу
В Китае провинции часто похваляются какими-то отличиями. У провинции Гуйчжоу есть «три отсутствия».
Отсутствие солнца – за пять дней я действительно ни разу не видел солнца за тучами, туманами и дождевыми облаками, хотя и не рукотворного свойства, как в Пекине или Шанхае.
Отсутствие равнины – это, пожалуй, преувеличение, но в пейзаже и вправду доминируют горы,
Отсутствие денег – Гуйчжоу из века в век остается обделенной юго-западной окраиной, а сейчас по размерам ВВП на душу населения является самой бедной провинцией Китая.
В начале путешествия в горный городок Маотай мне хотелось добавить еще и четвертое «отсутствие» – хороших дорог. После ставших уже нормой великолепных национальных скоростных дорог и даже провинциальных шоссе выезд на совершенно разбитую бывшую бетонку стал шоком. Бывалый водитель нашего «Бьюика» объезжал глубокие ямы и уворачивался от объезжавших их встречных машин, словно герой приключенческого фильма. При этом он говорил какие-то слова на местной разновидности общекитайского языка путунхуа, которые молоденький местный гид с восторгом и хохотом повторял, а мои попутчики из Пекина не понимали, хотя изначальный смысл был ясен всем. Обогнав очередной бетоновоз, водитель решил перейти на нормальный путунхуа и объяснил, что старую дорогу разбили строители нового скоростного шоссе, которое откроется к концу года. Время от времени мы видели то один, то другой участок уже почти готовой дороги, которая вела в Маотай и дальше в провинцию Сычуань.
С трудом выйдя через пару часов из машины у внушительной арки с названием города Маотай, я сразу ощутил запах одноименной водки, знакомый по приемам в посольстве КНР в Москве и дорогим пекинским ресторанам. Казалось, зачерпни пропитанный ароматом воздух в ладони и пей… Незабываемый запах потом сопровождал нас во время экскурсии вне зависимости от расстояния до цехов градообразующего предприятия. Через звуконепроницаемую стеклянную стенку можно было наблюдать разные этапы производства: мускулистые мужики лопатами и метлами загружали темно-коричневое сырье из гаоляна (китайского проса) в бродильные чаны, женщины в белых халатах проверяли ровность наклейки этикеток на бутылках из белого фарфора, другие переносили их с конвейера в ящики. В общем-то, ничего особенного, тем паче секретного. Однако мне с придыханием объявили, что я стал первым иностранцем, которого допустили даже в этот цех, явно рассчитанный на туристов. Заботой о сохранности секретов водочного производства я объясняю отсутствие буклетов или иной печатной продукции о знаменитой водке крепостью 53 градуса. Сообщили только, что производство «Маотая» в 2011 году превысило 30 тыс. тонн, а средняя цена одной фарфоровой бутылочки достигла 2100 юаней (около 10 500 рублей). Не состоялась также и традиционная для подобных предприятий дегустация. Вместо этого меня пригласили в музей «Маотая». Жалеть не пришлось.
Экспозиция выходит далеко за рамки тысячелетней непрерывной истории водки «Маотай». По существу, речь идет о месте «дурманного зелья» в китайской цивилизации: истории, литературе, каллиграфии, военном деле, дипломатии… Оказывается, еще при династии Западная Хань (206 г. до н. э. – 9 г. н. э.) великий император У-ди, правивший в 141–87 годах до н. э., прослышал от своего посла о восхитительных свойствах вина, которое выгоняли жители государства Елан, существовавшего на землях нынешней Гуйчжоу, и послал туда гонцов. Китайцы тогда пили слабое вино шуйцзю («водичка»), в то время как горцы из племен мяо и яо возгоняли свое «белое вино» примерно до 40 градусов. Крепкий напиток пришелся по вкусу не только воинам, но и философам, литераторам, помогая быстрее достичь «просветления». Без наполненной вином фляжки из тыквы-горлянки нельзя представить себе изображение Лао-цзы, основателя великого учения даосизм. Без чарок и фарфоровых чайников для подогревания рисового вина (хуанцзю, «желтое вино» крепостью около 20 градусов широко распространено к югу от реки Янцзы, зимой его подогревают) не бывает картин «семи бессмертных в бамбуковой роще». Гиганты китайской классической поэзии Су Дунпо, Бо Цзюйи, Ли Бо прославились не только своими стихами, но и пристрастием к «дурманному зелью». Ли Бо даже покинул бренный мир, прыгнув из лодки в реку, чтобы поймать отражение луны… При династии Тан (618–907) в Китай по Великому шелковому пути пришли с Запада виноградные вина, и в музее демонстрируют многолитровый сосуд, из которого одновременно могли пить сразу восемь человек.