Чудища из-за миров[СИ]

Кузиманза Д. Д.

Это были самые лучшие минуты за весь день: душистые волны смыли с него пот и пыль, успокоили искусанную комарами и слепнями кожу. Потом он замёрз, выбрался на берег, растянулся на горячем песке и зажмурился.

— Можно посмотреть? — открыл глаза и увидел, что Заноза указывает на медальон, подарок старой княгини.

— Смотри, — он снял медальон и подал Занозе.

— Ох, красивый! Я скажу вам что-то, а вы никому не говорите, ладно?

— Не скажу.

— Я собираю медальки. У меня их уже четыре. Дома

покажу, только вы же помните, что это тайна?

— Конечно, буду молчать.

— Если что, старшие у меня заберут и ещё выпорют. А такой медальки у меня нет. Те все не волшебные, а эта — волшебная, да?

— Ну, можно сказать и так, — усмехнулся Седой Охотник. — Когда-нибудь у тебя будет и такая. Как заслужишь, так и получишь.

— Какой вы умный! Я вас люблю даже больше Ульи!

Возвращались уже почти затемно. Перед самым хутором Заноза таинственно приложил палец к губам, потом схватил Седой Охотника за руку и потащил в заросли орешника, который чудом вырос в этом болотистом месте. Приподняв камень под одним из кустов, мальчик достал свёрток.

— Вот, видите?

Белый Охотник с удивлением рассмотрел вещицы. Это не были дешёвые бляшки или монетки, как он думал: два медальона из серебра, один серебряный позолоченный, а один из золота — и все такие же, как у него. На медальонах тоже были соколы и мечи-кладенцы. Только у двух серебряных и золотого на обороте гладко — как и на его медальоне — а на реверсе четвёртого, позолоченного, изображена голова волка.

— Откуда они у тебя?

Заноза испуганно посмотрел на него:

— Достал…

Седой Охотник невольно взял в руки позолоченный медальон, тот так и лёг ему в ладонь.

— Это ведь дорогие вещи, а они так просто не достаются.

— Ну, ладно, — решился Заноза. — Через болота есть прямой путь, два дня пути можно скостить. Но из чужаков никто его не знает. Наши старшие не любят, чтобы чужаки по болотам шлялись. А я соглашался и проводил. Вот мне и платили.

— Ладно, — сделал вид, что поверил, Седой Охотник. — Но откуда вот этот медальон, с волком на реверсе?

Заноза долго мялся.

— Приходил тут один, — сказал тихо. — Странный был, страшный немного, наши его прогнали. Но я его провёл, и он дал мне подарок.

— Украл у него? — строго спросил Седой Охотник, но мальчик возмутился:

— Я не ворую! Отец бы меня выпорол, ой-ёй!

— Этот медальон старинный и принадлежал тому, кто охотится на чудищ, кто оберегает людей от нечисти.

"Это особенный медальон, я слышал о таком, — думал он. — Моя висюлька — всего лишь пропуск, что-то вроде грамоты или разрешения на постой. А этот — вещь действительно сильная, может быть, волшебная. Он бы мне пригодился, наверное". Но вслух этих слов Седой Охотник не сказал.

Заноза пожал худенькими плечами:

— Разве тот, кто убивает чудищ, оберегает людей? Старшие говорят

по-другому.

— Они ошибаются. А медальон… Продай мне его.

— Не дам. Он мой, и я его не украл.

— Я этого не говорю. Я хочу его купить.

— Нет!

— Тогда давай поменяемся. Ты возьмёшь мой, а я — твой. Согласен?

— Ну, не знаю, — Заноза взвесил их в руках. — Мой тяжелее. И красивее.

— А я расскажу всё твоему отцу! — разозлился Седой Охотник.

Мальчик понурил голову и зло сверкнул глазами:

— А обещали не говорить. Никакой вы не рыцарь.

— Послушай, я не скажу, не скажу… — опомнился Седой Охотник. — Ну, ты совсем глупый, посмотри: мой медальон золотой, а твой только позолоченный, он дешевле, значит, хуже.

Заноза недоверчиво покрутил головой:

— Хуже?

— Пойди и спроси, у кого хочешь, что дороже: серебро или золото?

Мальчик улыбнулся:

— Я и сам знаю, что золото. Ладно, меняемся. Только вы не скажете отцу о моих медальках? Вы уже раз передумали.

— Я никому не скажу! — "Глупый, да кто же о таком сокровище будет болтать? Только такой ребёнок, как ты".

Когда они подошли к дому, Христофор сидел на пороге, курил трубку и попивал зелено вино из фляжки. Из-за спины его сердито бормотала Елена:

— Крышу собирался починить… колесо… забор…

"Вот дура, — подумал Седой Охотник. — За обедом он пил наливку, теперь — зелено вино. Какая может быть крыша? Шею свернёт".

— Молчи! — буркнул жене Христофор. — Гость в доме, какая починка? Гостя угощать и развлекать нужно!

— Гость купаться пошёл, а дождь опять пойдёт и…

"Вот настырная тётка! Правильно говорят: ума нема — считай калека. Только не себя, а других до калечества доведёт".

— Тихо! — за Христофора можно было не бояться. — Гость в доме — это праздник! Пошла бы и цветов нарвала.

Елена ушла, но не за цветами, а в дом и хлопнула дверью.

Христофор поднял взгляд на Седого Охотника:

— А-а-а, вот и вы, сейчас мы с вами попро…

Хозяин посмотрел на кувшин возле полупустой фляжки, приоткрыл рот, заморгал, взял кувшин в руи и перевернул. Изумление его было неподдельным:

— Пусто? Тут же был полный кувшин!

Точно был. Второй из двух больших кувшинов, которые стояли на столе за обедом. Похоже, Христофор "оприходовал" почти всю наливку.

— Кто-то украл. Кто украл наливку?

Перехватив лукавый взгляд Занозы, Седой Охотник вспомнил, как точно так же возмущался сегодня утром. Ему стало смешно и неловко.

— Да кто же мог украсть? — сказал он. — Тут никого нет. Разве что… оборотень?

— Не-е, — с громадной убеждённостью протянул Христофор. — Наш оборотень наливку не крадёт. Были б котлеты или конфеты — другое дело. Это воры. Воры. Грабители. Я ходил за табаком, а они ука-ра-ли.