Чудище
Шрифт:
Когда он, наконец, начинает говорить, голос Отца низкий и успокаивающий.
– Ким, что заставляет тебя так думать?
У меня сбивается дыхание в груди. Я не должна рассказывать Отцу о Рене.
– Я услышала, как люди говорили о больнице. – Вру я, дрожащим голосом. – Они были рядом и указывали на тюрьму, называя ее больницей. Могли мы перепутать место? Это возможно?
Отец берет мое лицо в обе свои руки. Прохладное спокойное чувство зарождается и разливается по моим конечностям.
– Нет, дорогая,
Я доверяю. Я полностью доверяю Отцу. О чем я так сильно волновалась, что в такой манере бросила Рена? Теперь причина в недосягаемости, ускользая дальше с каждой секундой.
– Теперь поспи немного и забудь все о больнице.
Ладони Отца на моих щеках вдруг становятся теплыми. На меня обрушивается сильная усталость.
– Забыть о чем? – говорю я, пытаясь уловить нить разговора.
– Вот и я об этом. – Улыбается он. – Утром все станет ясней.
Он отпускает меня и я, спотыкаясь, бреду в свою комнату. Да, Отец прав. Я должна спать. Я полностью изнурила себя.
Завтра будет новый день. Завтра все будет иметь смысл.
НОЧЬ, ПОВЕДЕННАЯ С СЕМЬЕЙ РЕНА, НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НЕ ДАЕТ МНЕ ПОКОЯ. Этот мужчина, Оливер, старше и седее, но это, несомненно, тот же самый человек из видения о розовом саде дворца.
Прежняя я знала его, но кем он мне был? Садовником, с которым я дружила, и который показывал мне розы? Когда я закрываю глаза, я все еще могу чувствовать доверие и теплоту того воспоминания, и не могу не думать, что там есть что-то еще.
Я сегодня слишком долго задержалась в постели, глядя на солнце, заглядывающее через мои занавески, со всеми этими вопросами, которые мучают меня. Помимо всего остального одна вещь беспокоит меня больше всего.
Отца не было ни в одном из этих видений.
Рен, Оливер, женщина в голубом, и маленькая светловолосая девочка, но не Отец.
Он убеждает меня, что это не воспоминания, а только путаница моего подсознания соединяющего разбросанные кусочки памяти с настоящим. И все равно каждое из них все больше обескураживает меня.
Когда я, наконец, захожу в кухню, Отец со вздохом закрывает книгу.
– Моя дорогая девочка, что случилось? Ты в порядке?
Я проклинаю эти ужасные раздумья, которые так легко проявляются на моем лице. Я не хочу беспокоить его, но никогда не умела хорошо скрывать свои эмоции.
– Да, я в норме. – Я играю с корочкой хлеба. От смущения у меня сводит желудок. Я не уверена, что смогу сейчас удержать в себе пищу.
– Просто… – Как я могу сформулировать это так, чтобы он не заподозрил, что я общалась с людьми? Или, что у меня есть подтверждения этим видениям? Я определенно не могу рассказать
– Иногда я слышу и вижу вещи. Когда я в городе. Они не всегда совпадают с тем, что я узнаю от тебя.
Я отрывают зубами кусочек хлеба. У него сужаются глаза.
– Ты говорила с кем-то в городе?
– Нет, конечно, нет! – Опять у меня в желудке появляется то неприятное чувство. Я роняю хлеб на пол. Пиппа подлетает, хватает его и улетает со своей наградой в свое гнездо на балках крыши.
– Что тревожит тебя?
Я кручу в руках торчащую нитку на своей юбке.
Ну, я видела женщину через кухонное окно. Когда я проходила она… положила в огонь полено. Я не поняла. Я никогда не видела, чтобы ты так делал.
И никогда в моих видениях не было никого, кто бы делал вещи, которые делает Отец. Ни соединял вместе животных, ни лечил одним только глотком лекарства, и не усыплял людей перемолотым порошком.
Он смеется.
– Моя дорогая, существует больше, чем только один способ разводить огонь. Мой способ может немного отличаться, но нет причин расстраиваться.
Он кладет руку на мою щеку и вдруг все мои опасения на счет огня и науки и магии растворяются. Его прикосновение всегда успокаивает. Глупо спрашивать, как он разводит огонь.
– Есть что-нибудь еще?
– Да. Несколько недель назад я слышала, как женщины говорили о тебе.
Он напрягается и мне становится интересно почему. Мог ли он знать тех женщин? – Из того, что они сказали, звучит так как будто ты знал короля. Ты знал?
Он вздыхает.
– Да, однажды знал.
Я ожидала, что он будет отрицать это. Что он скажет, что я не правильно все поняла.
– Почему ты не рассказал мне?
– Моя дорогая, боюсь, Король Оливер и я расстались не на совсем хорошей ноте.
Я вздрагиваю от упоминания имени короля. Оливер. Мужчину, который живет у Рена и его семьи зовут также. Может ли король действительно скрываться дома у Рена? Это бы объяснило его несчастное выражение лицо, когда он рассказывал о тяжелом положении короля.
Я немного падаю духом. Рен не достаточно доверяет мне, чтобы рассказать, кто такой Оливер на самом деле.
Но как я могла достаточно хорошо знать короля, чтобы он показывал мне розы в дворцовом саду? Возможно, Отец прав; мое сознание жестоко играет со мной.
– Мы не сошлись во мнениях касательно дела колдуна, и я мог сказать ему некоторые не очень приятные вещи.
Отец проводит рукой по своим седым волосам.
– Это не то, чем я горжусь, и по этой причине я больше не хожу в Брайер. Вот почему я не рассказал тебе. Ты задаешь так много вопросов, что я не мог подробно рассказать тебе о том, что я знаю короля и затем не рассказать, почему мы с ним не сотрудничаем.