Чудный сон, или Невозможная реальность
Шрифт:
Привели ещё несколько человек, которых Олаф Злосмех полностью осушил, вобрав в себя их жизненную силу. Мёртвые тела оперативно вывозили за стены города и хоронили на кладбище, которое располагалось за стенами города и служило последним пристанищем для людей низшего сословия, в заранее подготовленных общих могилах.
Ближе к ужину Олаф Злосмех пригласил свою гостью подняться к нему в кабинет. Стражник проводил Алиссу Дерзкую и оставил её наедине со своим господином и очередной жертвой, надёжно привязанной к стулу. Войдя в кабинет, Алисса с интересом взглянула на запястье Олафа, на котором плотно сидел волшебный браслет бессмертия. Олаф заметил направление её
– Да, моя дорогая Алисса, Вы абсолютно правы! У меня всё получилось!
– Поздравляю! – она бросила взгляд на пленника, вернее, пленницу.
Это была молоденькая девушка, почти ещё девчушка. Глаза её были красными от слёз, её трясло от страха. Она уже не рыдала и, подчинившись судьбе-злодейке, смирно сидела на стуле и ждала своего часа.
– Встаньте за моей спиной, дорогая Алисса, прошу Вас! – попросил Олаф, намереваясь продемонстрировать гостье своё изделие в деле.
Заняв место позади Олафа, Алисса с интересом и лёгким беспокойством, стала наблюдать, как колдун, выставив вперёд руку с волшебным браслетом, начал вытягивать жизненную силу из несчастной девушки. От Тёмной волшебницы потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы ни на миг не отвернуться. Алисса наблюдала, как девушка начала бледнеть лицом, синеть, закатывать глаза и обмякать на стуле, умирая. Очень скоро всё закончилось. Олаф Злосмех засмеялся и обернулся к Алиссе, ожидая восхищения его мастерством, а мёртвое тело девушки неподвижно сидело на стуле, всё ещё удерживаемое верёвками.
– У тебя получилось, – каким-то слишком ровным голосом произнесла Алисса. – Молодец.
– Молодец? Да, я – гений!! – воскликнул Олаф. – Все будут трепетать передо мной, настоящим гением!!!
– И сколько тебе дала смерть этой… девушки? – спросила Тёмная волшебница, которую последняя фраза Злосмеха заставила задуматься.
– Если мои расчёты верны – год, целый год дополнительной жизни! – Олаф начал ходить по кабинету из угла в угол, не в силах сдерживать эмоции. – Я – гений, гений! – повторял он сам себе.
– Год, – повторила Алисса, ещё не совсем разобравшись в нахлынувших ощущениях после демонстрации работы волшебного браслета бессмертия. – Нет, – покачала она головой, – это неправильно, – произнесла Алисса в полголоса.
– Я – гений. Я буду жить вечно, – Олаф всё ещё был погружен в свои мечты и не сразу осмыслил замечание гостьи. – Что? – он внезапно остановился и посмотрел на Алиссу. – Неправильно? Что неправильно?
– То, что ты сделал, – Алисса указала пальцем на тело. – Так не должно быть. Это неправильно.
– Почему? – изумился Олаф, откровенно не понимая, о чём идёт речь.
– Ты отбираешь десятки лет жизни у тех, кто мог бы все эти годы приносить пользу, проживая их, и всё лишь для того, чтобы жить дольше всего лишь на один год! Я поняла бы, если бы ты прибавлял целиком отпущенные им года жизни, но год, один единственный год?! Ты не стал бессмертным, Олаф!
Морща лоб, Олаф Злосмех силился понять, что он делает не так, по мнению Алиссы.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь. Что есть жизни этих крестьян в сравнении с моим долголетием? Как ты можешь сравнивать столь несравнимое?
– Их жизни важны для этого мира, Олаф, очень важны! Так нельзя поступать!
– Ты ставишь в один ряд со мной этих грязных животных? – Олаф оскорбился. – Что за чушь ты несёшь!? – взревел он.
– Ты не оценил того, что сотворил. Ты будешь жить и убивать, чтобы жить, – возразила ему Алисса. – Ты должен прекратить это! Жизнь народа важна!
– Ты смеешь сравнивать
– Ты говоришь ужасные вещи! – воскликнула Алисса. – Умоляю, прекрати это сейчас же! Уничтожь браслет или хотя бы переделай его!
– Нет, – воскликнул Олаф, отпрянув от Алиссы, пряча руку с браслетом за спиной. – Ни за что! Это – моя вечная жизнь!
– Безумец, что ты будешь делать, когда простолюдины закончатся? – крикнула Алисса в лицо колдуну. – Начнёшь убивать нас?! Потом других могущественных?! Неужели, до тебя не доходит?!
Глаза Олафа сверкнули гневом, кулаки сжались. Если бы Алисса не была опытной волшебницей, он, не задумываясь, убил бы её на месте. Но, Тёмная волшебница была опасным противником. К тому же, она навела его на очень ценную мысль: а вдруг жизнь могущественных будет давать не год жизни, а больше? Это надо было обдумать и… проверить.
– Отправляйся в свои покои и оставайся там до тех пор, пока я не разрешу оттуда выйти! – приказал Олаф.
Да, Олаф мог приказать ей это. Здесь и сейчас. Обстоятельства были таковы, что это она была у него дома, а не наоборот. Алисса было дёрнулась колко ответить ему, но благоразумие вовремя остановило её, она подчинилась.
– Как пожелаешь, – спокойно ответила она и подошла ко входной двери.
– Стража! – крикнул Олаф и дверь перед Алиссой отворилась, показался один из стражников. – Отведите мою гостью в её покои! Пусть остаётся там до моего распоряжения!
Такой приказ не был неожиданностью, стражник слышал их разговор, он лишь опасался, как бы Тёмная волшебница не выместила на нём свою злость на Олафа. Отступив в сторону, стражник дал Алиссе выйти из кабинета, а затем с почтением проводил её в гостевые покои. Всё пошло не так, как рассчитывала Алисса, и теперь она оказалась под домашним арестом. Но её не зря назвали Дерзкой. Она не упустит возможности ускользнуть у Олафа из-под носа, желательно, вместе с проклятым браслетом. А пока она обдумает сложившееся положение и составит план действий.
***
Сидя в тёмной темнице, в сумраке, холоде, смраде и тесноте, Емельян Викторович наблюдал, как пленников, его собратьев по несчастью, по одному куда-то уводят. Уводить-то уводили, но ещё никто из них не вернулся. Это настораживало. «Интересно, куда их уводят? – думал старик. – Ещё интереснее, почему никто из них не возвращается?»
– Эй! – шепотом окликнул он своего соседа. – Куда уводят людей?
– Откуда мне знать? – получил ответ старик.
«Скверно, – заключил Емельян Викторович. – Если никто не возвращается, значит пленников оставляют там, снаружи. А где – это «снаружи»? Определяют куда-нибудь, как рабов? Рабов… Хм, скверно быть рабом. А если их не в рабы определяют, что тогда? Что же там наверху происходит? – в глубине сознания старика вновь проснулось зло. – Нет! Никаких рабов нет! Люди не возвращаются, потому что они мертвы! – застучала мысль в голове Емельяна Викторовича. – Придёт и мой час! Придёт и мой черёд умереть, там, наверху! Но, я не хочу умирать! – мысленно разговаривал сам с собой старик. – Они хотят убить меня! Они убьют, если только… – мысль оборвалась. – Если только, что? – спросил сам себя Емельян Викторович. – Если только я не дам себе волю и не освобожусь от оков! Когда меня поведут, я разорву путы, убью охрану и сбегу… Убивать? Нет! Я не хочу никого убивать! Бедолага Вторак пал от моей руки! Нет, только не снова! Тогда меня убьют… Убьют!»