Чудо Бригиты. Милый, не спеши! Ночью, в дождь...
Шрифт:
На книжной полке не видно томов собраний сочинений. Мне всегда казалось, что они нужны лишь ученым–литераторам или как декорация – даже у классиков обычно есть всего несколько вещей,
«Если я…»
Дверь распахивается настежь и ударяется о стену.
Свалив на своем пути чайный столик, на меня набрасывается растрепанная Спулга Наркевич.
– Чтоб ты сдох, паршивый пес! – истерически кричит она. – Будь ты проклят навеки! Чтоб ты…
– Что сказали врачи «Скорой помощи»? – озабоченно спрашивает Шеф.
И хотя он не курит, в его кабинете воздух тяжелый: он сидит тут с самого утра, но почему–то никому не пришло в голову проветрить.
– Увезли. Сказали, постараются что–нибудь сделать.
– Что он выпил?
– В том–то и беда, что неизвестно. Падая, он уронил на себя шкафчик с лекарствами – бутылки и ампулы рассыпались по полу. Большинство из них разбилось. Но из классических ядов он, наверно, ничего не выпил: пульс слабо, но все же прощупывался.
– Тебе
– Может, о Кирмуже не следовало…
– От этого уголовного дела я тебя отстраню.
– Почему?
– Чтобы тогда, когда от меня потребуют отчета, я мог сказать, что кое–что уже предпринял для пользы дела и с философским спокойствием добавить: от мягкотелых лейтенантов мало пользы, от жестких лейтенантов много вреда…
– Я, конечно, допустил глупость, но…
– Чем старше я становлюсь, тем больше в мире замечаю загадочного, мимо чего в молодости пробегал, не задумываясь. Ты спрашиваешь: почему? Не знаю. Могу только ответить: так надо! Вот в этом я уверен.
– Кроме того, ведь я и не лейтенант. Уже давно.
– Но так лучше звучит. Ступай и не обижайся на меня!
На улице идет белый снег. Надеюсь, теперь он надолго.