Чудо-компасы
Шрифт:
Но не всех, а только тех, кто всплывает на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха.
Да, трудно следить за черепахами. Но еще труднее за рыбами, и не только потому, что радиосигналы не проникают из водной среды в воздушную.
Рыб миллионы, и теряется среди них меченая рыбина. И живут-то рыбы в таинственном водном мире, отделенном от нас непрозрачной пленкой.
Непрозрачной?! Как так? Всем известно,
Увы! Лучи отражаются от водной поверхности, и мы, жители воздушной среды, не видим того, что происходит там, в подводном мире.
Вот ты отметил бляшкой рыбу, пустил ее в реку. Вильнула хвостиком рыбешка — и нет ее! Лишь круги пошли по воде. Может, ее и не было.
Куда направилась рыбешка? Направо или налево? Вперед или, может, назад? Затаилась под корягой и выглядывает хитрым глазом: а когда уберется этот дылда?
Орнитологам следить за птицами легко — у птиц крепкие ноги, и на эти ноги легко надевать кольца. На ногах пальцы, которые не дают соскочить кольцу. Ихтиологам труднее — нет у рыб ног! К чему крепить метки?
По-разному ихтиологи метят рыб. Надрезают или укорачивают им плавники. Но вот беда, вряд ли рыбак заметит этот надрез, а если и заметит, то как догадается он, что это научная метка, а не след встречи с каким-нибудь хищником? И не скажет эта метка, где и когда была выпущена рыбина, и в какой журнал занесена, и под каким номером.
А разве редки случаи, когда рыбину, пострадавшую в схватке, принимают за меченую, и тогда возникают всякие неправильные выводы?
Ихтиологи прикрепляли к жаберным крышкам рыб металлические бляшки с номерами. Но проходит год, два — и соскользнула бляшка.
Подсчитано: из партии меченых рыб численностью в четыреста тысяч было поймано всего пять тысяч. И это еще много!
А как метить нежную рыбу сардину? Если верить норвежским морякам, то стоит человеческому взгляду коснуться сардины — и погибает она, настолько деликатно ее строение.
И еще неудобство: бляхами можно метить лишь крупных рыб. И только тех, какие живут неглубоко.
В океане на полукилометровой глубине обитает огненно-алая рыба с огромными голубыми глазами — морской окунь.
Рыбакам давно хочется проследить пути-дороги этой ценной промысловой рыбы. Это так бы облегчило лов!
Однако метить морского окуня очень трудно именно из-за того, что он живет глубоко.
Вытянет трал окуня наверх, а окунь раздулся, внутренности его вывалились через рот. Там, на глубине, рыба приспособилась к огромному давлению воды, внутреннее давление ее уравновесилось с внешним. Когда же рыба оказалась наверху, то равновесие это нарушилось, и внутреннее давление вывернуло ее наизнанку, вытолкнув внутренности через рот.
Известно, с большой глубины водолаза вытаскивают медленно, с длительными остановками, чтобы организм постепенно приспособился к перемене давления. Может, и окуней надо поднимать так же, этапами, тем более что окунь, как и многие другие глубоководные
Но как бы медленно ни вытаскивал трал морских окуней, они всякий раз оказываются раздутыми. Не хотят рыбины, чтобы их силой тащили на поверхность, и все тут! Лучше смерть, чем такое надругательство.
Вот если бы опуститься на большую глубину да пометить бы окуней там, в родной стихии!
Разве аквалангисты не могут этого сделать? Правда, они еще не опускаются на такую глубину, но это только пока.
А может, в дальнейшем инженеры разработают и такой способ: опустят ихтиологи в нижние слои воды полый цилиндр или шар. В воде цилиндр раскроют и, выждав, пока он не наполнится водой и всякими рыбешками, закроют его, вытащат на поверхность и на палубе корабля с помощью чудесных телерук поставят метки на рыбах прямо в цилиндре, под давлением.
Ну, а после этого можно будет опустить цилиндр на прежнюю глубину и там выпустить рыб.
И рыбы тогда поплывут, так и не узнав, что теперь они не просто рыбы, а рыбы меченые, экспериментальные, подопытные, нужные науке. И такие способы, возможно, будут применяться, если ученые не разработают каких-нибудь других, более простых и надежных.
Но рыбьи маршруты изучают не только путем мечения.
Вот, скажем, водный житель угорь — этот мастер загадывать мудреные загадки.
< image l:href="#" />Не держатся на его плавниках и жаберных крышках метки. Не прикрепишь к его скользкому верткому телу ни ультразвуковой передатчик, ни какой другой. Не проследишь его пути-дороги, держа его в аквариуме — нет там простора для передвижения!
Однако ихтиологи изучили маршруты угря, и довольно основательно.
Ихтиологи удивлялись: почему это нет угриной икры в реках? Где появляются угри на свет?
Когда нет фактов, то легко возникают небылицы. Люди придумывали причудливые теории: дескать, угри трутся брюхом о речное дно, и тогда слизь смешивается с илом, и из этой смеси возникают угри. Что волны разбивают угрей на куски и из кусков вырастают новые особи. А некоторые даже предлагали рецепт изготовления живых угрей: отрежь два небольших кусочка дерна, смочи их водой, положи рядом в траве, чтобы их освещали лучи весеннего солнца, — и тогда из дерна вырастут угрята.
Причудливые объяснения были отвергнуты, но научных найти не могли за недостатком данных.
Рыбакам, промышлявшим в Атлантике и Средиземном море, попадались в сети странные, плоские, похожие на комариное крылышко существа, совсем прозрачные, если не считать черных глазок.
Ихтиологи назвали их «лептоцефалами», что значит по-латыни «тонкоголовки», и говорили: «Гм… Есть прозрачные плоские существа — очевидно, рыбьи личинки. Но почему ни в одном океане нет прозрачных плоских рыб?»