Чудо перевоплощения

Серова Марина Сергеевна

– Уверены?

– Абсолютно. Ни «шестерок», ни «семерок», ни «десяток».

– Только иномарки, – с пониманием кивнула я.

– Совершенно верно.

– Ну, спасибо за помощь.

– Всегда рад помочь, приезжайте еще.

Я ехала в своей машине и размышляла над последними событиями, когда зазвонил мой мобильный телефон. Это был Каменев.

– Олег? – Я была немного удивлена его звонку, обычно сам он не звонил мне, если только я его о чем-то просила. Но то, о чем я его просила, он уже

сделал.

– У меня новость для тебя, – голос его был наполнен радостью, видно, нашел что-то интересное и надеется услышать в свой адрес парочку комплиментов.

– Ну?

– Машину майора Китороага, ну эту, красную «шестерку», полчаса тому назад объявили в розыск!

– Да ты что? – Эта новость показалась мне интересной. – По какому поводу?

– Хозяин заявил, что его машину угнали.

– Ну, Олег, ты молодец, спасибо тебе огромное. Это хорошая новость!

– Рад стараться, – довольный собой, он отключился.

Я приехала в «Золотую бухту» и, проходя мимо часовщика, облюбованного Зинкой, заметила краем глаза, что он провожает меня нескромным взглядом. Я никак не отреагировала на его флюиды и пошла к лифту. Туфли немного натерли ноги, в такую жару хотелось ходить исключительно босиком. Прихрамывая, я подошла к двери своего номера. Он был не заперт, я тихо вошла и увидела Зинаиду. Она стояла у окна, полупрозрачный тюль скрывал ее стройный силуэт. Колыванова разговаривала по мобильному телефону, и, судя по ее тону, беседа была не самой приятной.

– Послушай, мне сейчас не до этого, я и так как на вулкане живу. Почему такая срочность?.. Я не могу сейчас искать Вомбата… Хорошо, скажи ему: как только смогу, найду его. Все, пока. – Она отключила телефон и еще около минуты стояла молча, глядя в окно.

Я сделала шаг вперед, скидывая туфли. Зина вздрогнула и резко повернулась на шум.

– Ой, это ты? – Она была бледна, как лист бумаги. – Ты напугала меня.

– У тебя все нормально?

– Да, все хорошо. – Она грустно улыбнулась.

– По тебе этого не скажешь. С кем ты разговаривала?

– А, это, – она посмотрела на свой мобильный телефон, – это по работе, мой заместитель.

– А кто такой Вомбат? – я внимательно посмотрела на Колыванову, пытаясь по ее реакции определить – правду она мне скажет или начнет вилять.

– Вомбат, ну, это один знакомый, – начала вилять Зинаида, – наш бывший сотрудник.

– Понятно, – ответила я безразлично и направилась в ванную.

– А я ходила к речке. – Зинка пыталась сама себе поднять настроение, она поплелась вслед за мной, рассказывая о своей прогулке в мое отсутствие. – Там так здорово, пляж такой солидный, может, сходим, искупаемся?

Я обернулась. Колыванова порозовела, на ее все еще бледных щечках начал проступать румянец.

– Пойдем искупаемся, – вяло

согласилась я.

– Отлично.

В пляжном кафе мы позволили себе пропустить по кружечке пива. Я сама предложила «по пивку», надеясь после небольшой дозы расслабляющего напитка вызвать Зинаиду на откровенный разговор. Я не сомневалась, что она что-то скрывает от меня.

– Снежана. – Я решила не нервировать ее понапрасну и не называть на людях Зинкой. – Буду с тобой откровенна: я начинаю сомневаться, что ты прячешься здесь только от мужа.

– Почему? – Мое заявление ее нисколько не удивило и даже не обидело.

– Ну, ты поменяла номер телефона, ты очень напряженно разговариваешь по мобильнику со своим коллегой по работе, ты пугаешься, когда я неслышно захожу в комнату, ты откровенно кокетничаешь с мужчинами, убеждая меня при этом, что любишь мужа…

– Что тут странного, Женя? Я всегда была такой, мне всегда нравились мужчины, и Альберт знает, что я иногда позволяю себе легкий флирт. Но ничего более, уверяю тебя.

– Ну, хорошо, допустим, кокетство – это твоя природная слабость. А как насчет остального?

– Чего остального? – «тупила» Колыванова. То ли я с пивом переборщила, то ли она дурака валяет.

– Чего или кого ты боишься?

Она уже состроила обиженное личико, насупила губки, увлажились ее глазки.

– Про мужа мне можешь даже не говорить, – я сразу обрубила ее основную версию. – Я неплохо разбираюсь в людях и знаю, когда мне врут. Вот ты мне врешь, и мне это совсем не нравится.

Она молчала: не плакала, не хлопала ресницами – просто молчала и напряженно думала. На ее лице отражались мучительные размышления: говорить или не говорить? Я не подгоняла ее, только неотрывно наблюдала за подругой. Но Колыванова решила молчать. Ее нежное личико снова приняло выражение детской непосредственности, прозрачная слеза скатилась по щеке, она жалобно посмотрела на меня и тихо сказала:

– Почему ты не хочешь мне верить, ведь я говорю правду?

– Потому что меня удивляет твое поведение. Вчера в нас стреляли, в тебя и в меня. Но ты выглядишь совершенно спокойной, как будто это тебя не касается.

– Я не знаю, как тебе доказать, что я говорю правду. Ну хочешь, позвони моему мужу, поговори с ним.

– О чем мне с ним разговаривать? – Я уже отчаялась добиться от Зины правды.

– Просто узнай, как у него дела. – Она оживилась, подсела ко мне и взяла под руку, прижимаясь пышной грудью к моему плечу. – Поинтересуйся, как он там без меня, ищет ли? А, Женька? Позвони, позвони ему. – Она игриво толкала меня в плечо, заглядывая в глаза.

– А вот и позвоню, – согласилась я через секунду. – Давай номер телефона! – Я достала свой мобильник и приготовилась набирать номер.