Чудо-юдо, Агнешка и апельсин
Шрифт:
— Послушай, Агнешка… — у Витека слова застревали в горле, — только ты Михалу не говори, что…
— Ты что, с ума сошел? О чем я могу ему сказать? О чем? — обиделась девочка. — Помолчи лучше. Вот видишь, из-за тебя я провела неровную линию.
Глава VII
Раньше Михал не задумывался о том, как он выглядит. Это девчонки интересуются тряпками и без конца говорят о платьях, кофточках, пальто. Главное — чтобы одежда была удобна: зимой в ней должно быть тепло, а летом
Возвращаясь из кухни, он остановился в передней перед трюмо — остатком прежней роскоши семейства Шафранцев.
Не раз, проходя мимо этого зеркала, Михал мельком глядел на себя и всегда видел лишь свою сияющую белозубую улыбку. Теперь он остановился перед пыльным и щербатым трюмо, чтобы основательней рассмотреть себя при свете тусклой, висящей под самым потолком лампочки.
Он увидел крепкого, коренастого паренька — ватные плечи пиджака делали его несколько неуклюжим. Штаны немного широковаты. Ну и что? Что в этом смешного?
Но то, что он другим казался смешным, все равно не давало ему покоя.
До большой перемены он не замечал, что делается в классе. Его мысли были заняты другим, он вырабатывал план действий: как быстрей и лучше «сменить кожу». Прежде всего нужно было задобрить дядю.
Во-первых, извиниться перед старухой Шафранец. До сих пор на все уговоры дяди он отвечал коротким: нет! Теперь он извинится.
Во-вторых, дядя любит узнавать об успехах Михала в учебе. Тут поможет Витек.
Потом все должно пойти как по маслу.
К концу уроков Михал опять пришел в хорошее настроение. Он то и дело внушал себе: выйдет, обязательно выйдет!
Со старушкой он разделался легко. Когда Михал шел в кухню греть обед, он встретил пани Леонтину. Видя, что она направляется к дверям, он сразу заговорил:
— Пожалуйста, подождите минуточку… Я хочу извиниться… Я вел себя как свинья. Больше я никогда ничего не скажу про этот грязный стол, даже если вы на него вывалите всю сковородку с яичницей. Даже не пикну. Провалиться мне на месте!
Пани Леонтина смотрела на мальчика с таким изумлением и испугом, что глаза у нее округлились.
— Как же так?.. Значит?.. — начала старушка.
Но Михалу было некогда: на огне стояла кастрюлька с гороховым супом, нужно было помешивать, чтобы горох не пригорал.
— …значит, я перед вами извинился, и точка. У вас чайник кипит. Снять?
Старушка сняла чайник и, качая головой, точно собиралась сказать: «Ну и дела!» — удалилась. Но Михал в блаженном состоянии от исполненного долга этого даже не заметил.
Когда механик вернулся после работы домой и входил в комнату, он услышал, как Витек громко сказал Михалу:
— Разве я один завидую твоим пятеркам? —
— Э-э-э… подумаешь, велика важность — пятерки! — отмахнулся Михал.
— Для тебя, конечно, ерунда… а много у нас в классе таких способных, как ты?
— О чем это вы? — поинтересовался Черник, стягивая через голову свитер. — О чем это вы говорите?
— Вот Михал говорит…
— Да брось ты, — слабо запротестовал Михал.
— Тебе, конечно, брось! Ты способный! Пятерка за пятеркой галопом скачут.
— Если б я не занимался…
— Само собой разумеется, что ты занимаешься… — быстро подхватил Витек, будто отвечал вызубренный урок. Вдруг он вскочил: — Я пойду. Совсем забыл, мне мама велела пойти в магазин.
— Видишь, Михал, — сказал довольный механик, разминая пальцами сигарету, — из тебя толк выйдет, человеком будешь.
— Что мне видеть? — Михал встал на свету у окна. — Лучше вы на меня посмотрите.
— А что мне на тебя смотреть? Не видал я тебя?
— Чучело я огородное, вот кто! — выпалил с досадой Михал. — О пятерках Витек трубит, а о том, что вся школа надо мной смеется, умалчивает.
— Смеется? Почему? — Черник был крайне удивлен. Он подошел к племяннику и снова спросил: — Почему?
— Потому что я похож на клоуна! Что это за штаны? Болтаются, как девчачья юбка. А пиджак у меня ватой набит, я в нем выгляжу, как горбатый.
— Хм!.. Вполне приличный костюм… Может, не совсем модный.
— Я тоже за модой не гонюсь, а эти столичные пижоны делают из меня посмешище. Только и слышу «ха-ха-ха» да «хи-хи-хи»! Хватит с меня! Лучше поеду домой. Если мама не купит мне новую одежду, чтобы было в чем в школу ходить, я устроюсь куда-нибудь на завод. На заводе не так смотрят на одежду, ведь верно, а?
— Верно, — подтвердил озадаченный Черник. — Молодежь любит приодеться, щегольнуть модными вещами, а взрослые… Правда, теперь и взрослые тоже носят брюки поуже и пиджак без таких плечей… Но зачем тебе ехать домой? Дело это мужское. Садись, обсудим, что и где можно тебе купить.
Стратегический план Михала увенчался полным успехом. На другой день Михал шагал в школу в новой, с иголочки одежде. Темно-синяя куртка, надетая поверх серого свитера, прекрасно гармонировала с воротником цветной клетчатой рубашки. А черные «техасы» были такие узкие, что навевали мысль о том, как их, вероятно, трудно надеть. Довершали этот великолепный туалет новые черные туфли.
Преображение, разумеется, сразу заметили. Ребята сдержанно одобрили наряд, а девчонки, которых, вероятно, подговорили Гражина с Данкой, окружили Михала на перемене и хором прокричали: