Чудо-юдо, Агнешка и апельсин
Шрифт:
Он хотел сказать «была бы совсем труба», но его прервал показавшийся в дверях Генек:
— Мама спрашивает, ты есть хочешь? Может, принести тебе компот? Я принесу… О! Апельсин!.. Большущий! И у нас такие. Мама спрятала их к празднику и только один Агнешке дала. Агнешка, когда съешь апельсин, ты корки не выбрасывай, ладно?..
— Ой, мальчики! — вскочила вдруг с места Агнешка. — Мне же надо сегодня в Констанцин ехать! — Она посмотрела на часы. — Я еще успею. Привет! Часа через два вернусь. — И она выскочила из комнаты.
Но
— Михал, и всегда ты так! — сказал он с укором. — Любишь ни за что ни про что человека подколоть!
— Ты что? — искренне удивился Михал.
— А ты видел, как она покраснела? Ей же неприятно — все-таки это ее тетя!..
…Было еще светло. Михал опять лежал один и слушал, что делается в квартире. Старики мыли вдвоем окно, приводили в порядок балкон. Пан Франтишек радовался, что герань хорошо перезимовала в погребе и дала много новых побегов.
А вот голос медсестры:
— Пани Леонтина, я же сказала, что сама вымою вам верхние стекла. Ну-ка, слезайте со стола! Живо-быстро!
— Что вы, Анеля, голубушка! Мы потихоньку как-нибудь и сами справимся, — кряхтела пани Леонтина. — У вас и своих забот полон рот!
— Вот именно. Поэтому мне только и не хватает, чтобы вы еще себе руку или ногу сломали… Нет, лучше уж я сама окно вымою. Мне не трудно…
Михал берет в руку апельсин. Тяжелый. Наверно, граммов двести пятьдесят весит. Пахнет вкусно… Пусть еще полежит на стуле… А может, отвезти его маме?.. Мама, конечно, сразу же разделит его и отдаст малышам. Корки спрячет. Она всегда добавляет в компот из сушеных слив немного корок.
…Значит, это Агнешка?
Агнешка вернулась еще засветло. Повертелась по квартире. Довольно долго стояла на балконе у стариков Шафранец. Слышался обрадованный голос пана Франтишека:
— Ты даже не представляешь себе, детка, какую радость ты мне доставила! Я давно думал, как хорошо бы пустить по этой стене виноградную лозу. Это ведь южная сторона…
— Тебе что-нибудь принести? Хочешь, принесу книжку почитать? — заглядывает Агнешка к Михалу.
— Нет. Читать неохота. И вообще, ничего не надо. Лучше посиди у меня немного. Расскажи что-нибудь.
— Ладно. Только подожди, я сейчас приду. Отдам пани Петровской корки от апельсина. Вот, — она показывает на оттопыренный карман фартука, из которого торчат золотистые, с белой подпушкой корки. — Мать Витека положит их в тесто, понятно?
Так, значит, не Агнешка?..
Агнешка возвращается с веткой сирени. Веточка в стакане воды совсем небольшая, но с ней в комнату входит весна.
— Красивые цветы, правда? — спрашивает Агнешка. — Там, в Констанцине, у тети, их видимо-невидимо! Мне дали бы и больше, но зачем кусты обламывать,
— У нашего соседа в Лодзи, — рассказывает Михал, — тоже здоровый куст сирени. У забора растет. Ветки на нашу сторону свешиваются. Зацветет — красота!.. А ты зачем ездила в Констанцин?
— Надо было отвезти книги, которые брала тетя. Тетя просила привезти их в субботу, но я решила пораньше, а то она будет оставлять меня на воскресенье, а мне не хочется. В воскресенье, ты же знаешь, все пойдут на воскресник. Ты, конечно, не пойдешь. А твой дядя?
— Не знаю. Его дело, — бурчит Михал. — Кисулю нашу видела?
— Видела. Но она ко мне и не подошла даже. Не узнала, что ли? — Агнешка погрустнела и заговорила о другом: — Ты почему не ешь апельсин? Не любишь? Попробуй! Сочный-сочный! А сладкий!
— Люблю. Только… пусть еще полежит. — Михал не хочет признаться Агнешке, что решил отвезти этот апельсин маме.
— А как с сочинением? Сумеешь написать?
— Ясно, сумею. А ты как думала? Для меня это плевое дело!
— Михал, давай без юмора, — серьезно урезонивает его Агнешка. — Новая учительница знаешь какая строгая! Она у нас тоже преподает. Схватишь двойку за четверть, тогда узнаешь. И охота тебе?
— Двойку? От кошки рожки! Это только твоя тетка не понимает юмора. А в Лодзи, когда я написал «В гостях у товарища», учитель только посмеялся вместе со всем классом, и все, ясно?
— Так и сошло?
— Сошло. Пришлось, правда, второй раз написать, без юмора.
— Вот и теперь давай без юмора, — настаивает Агнешка.
— Будь спокойна! Напишу. Думаешь, не сумею? Еще как сумею! — бахвалится Михал. — Просто мне иногда неохота.
— Ну ладно, — успокаивается Агнешка. — Хорошо. Я знаю, что ты сможешь, если захочешь. Ты только захоти.
— Но смотри, Витеку ни слова! — предупреждает Михал.
— Конечно, — соглашается Агнешка. — Но я эту тему уже проходила и, если хочешь, могу тебе помочь. Ты только напиши черновик.
— Ладно, посмотрим. А ты, главное, помалкивай.
Когда дядя возвращается из города, Михал вспоминает разговор о балконе: «А если обрушится?»
— Дядя, а правда, что балкон у Агнешки может обрушиться?
— Чего ему рушиться! Этот балкон прочнее, чем у Шафранца… Откуда это цветочки?
— Агнешка привезла. От тети, которой нашу Кисулю отдали, — ответил Генек, который вот уже несколько минут стоял возле кровати Михала. — Она и нам дала, и дедушке Шафранцу тоже, и тете Анеле, и у себя в комнате поставила. Я и зашел посмотреть, а у вас есть?
— Вот видишь, Михал, какая она?.. Умеет девчушка ладить с людьми, этого у нее не отнимешь. Шафранец ее любит, а если он кого любит, то и пани Леонтина помалкивает!.. Пойду-ка я открою ей балкон… Куда это я молоток сунул?.. Хорошая она девочка.