Чудо-юдо, Агнешка и апельсин
Шрифт:
Это были пятые и шестые классы. Михал поискал взглядом Агнешку. Она стояла неподалеку и разбивала железными граблями большие глыбы земли. Рядом с ней вертелись два каких-то парня.
«Наверно, те, что носят ей портфель, — подумал Михал, окинул их изучающим взглядом и скривился: — Ничего особенного».
Работа была на выбор: копать, разгребать землю или отвозить на тачках камни. Кто посильнее, брался за тачки и отвозил камни.
Приятели взялись за лопаты. Для Михала это было привычным делом. Он
— Ну что, уже сдох? — заметил с иронией копавший неподалеку от Витека Збышек.
— И не думал! — как-то слишком уж торопливо возразил Витек. — Чего пристаешь?
— Я не пристаю, а что вижу, то и говорю: ясно, сдох! Меня не проведешь.
— Ишь ты, землемер выискался! Отваливай да за своим носом поглядывай, — вступился за приятеля Михал.
— А ты тоже не лезь, — вмешался Галич. — Здоров, как бык, а за лопатку взялся. Тебе только тачки с камнями и таскать.
— Марек, он же болел, сегодня только с постели встал и вообще мог сюда не приходить, — счел нужным внести ясность Витек.
— Знаем, знаем, — продолжал изощряться Збышек, заметив, что девчонки, в том числе и Гражина, с интересом прислушиваются к этой перепалке. — Дело ясное: как работать, так сразу: «Ой, тут болит, ох, тут колет, ах, тут ноет!» — Збышек попеременно хватался то за бок, то за живот, то за поясницу, корча комичные гримасы и вызывая взрывы смеха среди зрителей и слушателей.
— Есть способ и того лучше, — откликнулся Михал, продолжая усердно орудовать лопатой, — лучше делать как ты: стоять и паясничать. Всем смешно, да и лопата пока отдыхает.
— Остряк-самоучка! — скорчил гримасу Збышек, берясь, однако, за лопату.
— Шутник-массовик! — не задумываясь, отпарировал Михал.
— Данка, правда ведь Збышек у нас шутник?
Все вокруг смеялись над этой словесной дуэлью, и в конце концов даже математик и новая учительница литературы подошли к расшумевшейся группе.
— Что это вы так развеселились? — спросил математик.
— Да вот тут кое-кто соревнуется.
— В силе!
— В ловкости!
— В острословии! — понеслось со всех сторон.
Учителя, успокоившись, ушли.
— А то и правда, давай силой померимся? — не отставал Збышек.
— С тобой? Нет, — ответил Михал, окидывая Збышека пренебрежительным взглядом с головы до ног.
— А со мной? — Вечорек вырос будто из-под земли. Он всегда вовремя появлялся там, где речь заходила о физической силе.
— Давай. А как?
— На тачках. Нагрузим одинаково тачки, и… — на этом воображение Вечорека иссякло, — кто кого перегонит. Идет?
— Погоди, у меня есть идея, — предложил Куба Новик. — Тачки нагрузить
— Идет! Ладно! Тащите тачки! Живей!
Витек подошел к Михалу:
— Не дури, Михал! Ты же после болезни.
— Обо мне не беспокойся!
— Михал, брось, они хотят над тобой посмеяться. Не связывайся! — настаивал Витек.
— Надо мной? От кошки рожки! Сейчас увидишь, кто будет смеяться последним.
— Эта тачка тяжелее, — подстрекал Збышек. — Юрек, ты возьми ту, которая потяжелее, а то Михал после болезни.
— Потяжелее возьму я! — Михал схватился за рукоятки, он уже начинал злиться.
Соперники по команде Збышека покатили тачки вперед. Вечорек, не таясь, крякнул:
— Ого! Ну и нагрузили!
Михал катил тачку, тщательно выбирая дорогу среди рытвин и кочек. Он весь покраснел от усилия, на лбу у него выступили капли пота.
Сбоку подбежала Агнешка.
— Михал, брось тачку! Тебе нельзя! — крикнула она, видя, с каким напряжением он ее катит.
— Отойди! — прохрипел Михал. Еще пять метров, еще три…
— Сдаюсь! Точка! — едва дышит Вечорек, отпуская тачку и тяжело садясь на землю.
— Михал! Хватит! Бросай! — упрашивает Витек. «Еще немного, — думает Михал, стискивая зубы, — еще шаг».
Позади уже большая половина пути. Только бы дотянуть! Доказать этому Збыху…
Вдруг его словно бы окутывает черное покрывало, и он проваливается в темноту…
Когда он открывает глаза, то снова лежит в постели. В комнате пусто. Судя по солнцу, которое заливает все окно, день в самом разгаре. Михал с трудом припоминает события сегодняшнего утра. Сильно болит голова.
Дверь слегка приоткрывается, и в проеме показывается лицо Агнешки. Михал быстро закрывает глаза. Когда минуту спустя он потихоньку приподнимает веки, дверь снова прикрыта.
«Посмеяться надо мной хотели! — припоминает он, но не испытывает при этом никакой злости. — Вот я им и показал. Вечорек сдох…»
— Хотели надо мной посмеяться… да? — говорит он, когда Агнешка заглядывает к нему снова. — Вот я им и доказал…
— Мне кажется, что…
— Что тебе кажется? — В голосе Михала звучат нотки вызова.
— Мне кажется, что тебе надо проглотить этот порошок. Пани Анеля велела.
Михал безропотно глотает порошок и запивает его чаем.
— Что это у нас так тихо? — спрашивает он.
— В квартире никого нет. Сегодня магазины открыты, и все пошли за покупками.
— И старики тоже?
— Тоже. Одна я осталась квартиру сторожить.
Михала так и подмывает сказать: «Потому что у тебя денег нет», но что-то его удерживает.
— Ты хочешь спать? — спрашивает Агнешка.
— Нет, я уже выспался. А ты что делала?