Чудовища
Шрифт:
— Тогда, — Лорен очень надеялась, что ее голос звучит так же сухо и деловито, — мне нужно знать, что это за проступки, и поста-раться их не совершать.
— Вам сообщили, в какого рода заведении вы будете работать?
Лорен с трудом подавила желание расширить глаза и восклик-нуть что-нибудь вроде: 'Никак нет, сэр! Неужели в борделе? . Ос-торожно сказала:
— Это школа-интернат для детей… для необычных детей.
Джордан неожиданно энергично кивнул, словно она сказала нечто очень важное.
— Вот именно, мисс Фиджи. Для необычных детей, а не для не-нормальных, как считала ваша предшественница.
Джордан неожиданно быстро поднялся — слишком легко для такого массивного человека, тяжелого не от излишнего веса, а от чрезмерно развитых мышц. И двигался он так же пугающе легко, и даже, пожалуй, изящно.
— Внимание!
Лорен увидела обращенные к ним лица. Неужели дрессиров-щики, выходящие на арену, каждый раз испытывают эту тошноту, этот холод под ложечкой? Учитель, боящийся своих учеников — что может быть смешнее и жальче?
— Это Анджей Лебовски, — рука Джордана легла на плечо высо-кого сутуловатого подростка, глядящего на мир исподлобья. Лорен показалось, что парень напрягся. Показалось? Нет — пальцы Джор-дана тут же разжались. — Будем надеяться, что мы сумеем ужиться.
Прозвучало это как-то… не очень оптимистично. Джордан про-должил, совершенно не меняя интонации:
— А это наша временная воспитательница. Лорен Фиджи. Она останется с нами, пока ей этого хочется. Так что советую поберечь ее нервы и не испытывать мое терпение.
А вот это прозвучало уже угрожающе — и для самой Лорен и для воспитанников, глядевших на нее тремя десятками пар разно-цветных глаз. Джордан кивнул ей:
— Садитесь за стол. Анджей, вон свободное место.
Они сели во главе стола — видимо здесь было место воспита-телей. Джордан обвел детей внимательным взглядом.
— Возблагодарим господа нашего за этот кров и эту пищу, а те, кто не веруют, пусть просто подумают о хорошем.
Странная молитва. Лорен не знала, кто из них на самом деле молился, но все дети сидели, сцепив руки и закрыв глаза. Она поймала недоуменный взгляд Анджея и невольно сочувственно улыбнулась: тебе тоже не по себе… Парень хмуро уставился в свою тарелку. Особого аппетита у Лорен не было, но она сумела оценить качество готовки. Дети ели, переговариваясь и посмеива-ясь. Джордану следовало посадить новичков вместе, чтобы у его питомцев, не дай бог, не развилось косоглазие — они явно не могли решить, на кого им интереснее смотреть — на нового товарища, или на новую 'воспиталку'. Сама Лорен тоже косилась — на своего но-вого шефа. У доктора было тяжеловатое и, похоже, усталое лицо. Стрижка хорошая, но небрежно расчесанная, а то и вовсе растре-панная пятерней. В густом русом волосе — изрядная примесь седи-ны. Заметные морщины между бровей, у крупного рта… Сколько ему? Сорок? Сорок пять? Больше? Джордан внезапно поднял се-рые глаза, и Лорен немедленно уткнулась в свою тарелку: лучше бы изучала своих воспитанников, а не таращилась на директора школы!
Просторная светлая комната, занимавшая половину первого этажа, была чем-то средним между гостиной, игровой и спортза-лом. Лорен, оглядевшись, присела в легкое кресло в простенке между двумя окнами, чуть поодаль от матов, на которых прыгали, играли, валялись дети. Подростки постарше
Момент сотрудничества настал неожиданно быстро. В оче-редной раз вскинув глаза, Лорен обнаружила, что за ней наблюда-ют. Мальчик висел вниз головой, зацепившись коленками за гим-настические кольца, и, слегка раскачиваясь, рассматривал ее так, как это могут только дети — неотрывно, откровенно, широко откры-тыми глазами. Лорен осторожно улыбнулась ему. Мальчик морг-нул.
— Тебе так удобно? — с искренним любопытством спросила Ло-рен.
— Я еще долго могу так висеть! — похвастался мальчик. — На спор!
— Ты, наверное, хороший спортсмен?
— А ты?
Она с сомнением посмотрела на разнообразные стенки, кана-ты, горки.
— Я так давно этим не занималась… А как тебя зовут?
— Кирилл. А Алекс десантник!
— Кто?
— Ну, наш директор. Ты его знаешь. Он десантник и ушел на пенсию, потому что старый, — Кирилл покачался еще, приглядыва-ясь к Лорен, и великодушно заметил. — А ты еще не такая старая.
— Я надеюсь. А тебе сколько лет?
— Мне восемь. А Кейси, — он махнул рукой на светловолосую девчушку, сосредоточенно подкидывающую мяч, — пять. Она ма-ленькая. И не разговаривает.
— До сих пор не умеет говорить?
— Не хочет. А временно — это сколько?
— Что?
— Алекс сказал, ты временный воспитатель. Это сколько?
— Ну… месяца три. Пока не выйдет ваш постоянный воспита-тель.
— А вы столько продержитесь?
Лорен оглянулась. К ним незаметно подполз еще один маль-чик — чуть постарше, темноволосый, темноглазый, улыбавшийся широкой — от уха до уха — улыбкой. Лорен невольно улыбнулась в ответ.
— Это Рауль, — светски представил его по-прежнему висящий вниз головой Кирилл.
— Как сказал ваш… Алекс, это зависит от вас.
Мальчики переглянулись и захихикали.
— Мисс Грейси… она так боялась.
— Боялась? — натянуто переспросила Лорен. Неужели она так прозрачна?
— Ну да… боялась… ей все время что-то чудилось в темноте.
Рауль смотрел ей в глаза: у него были черные громадные зрачки, и она неожиданно поняла, что, несмотря на обаятельную улыбку мальчишки, веселья в них не на грош.
— А вы чего боитесь, Лорен? Привидений? Змей? Пауков?
— Лягушек? — с надеждой предположил Кирилл.
— Летучих мышей? Тараканов? Крыс?
Список был таким обстоятельным, а мальчики выглядели та-кими заинтересованными, что Лорен заподозрила в этом некий… э-э-э… практический интерес и решила не углубляться.
— Темноты — иногда. В незнакомом месте. А ты, Рауль?
— Я? — Рауль повалился на маты, в ненатуральном приступе смеха дрыгая ногами. — Ой, насмешили! Я — боюсь — темноты? Ой, ну вы смешная, правда!
— Рауль, — тихо сказали рядом, Лорен вздрогнула. Как может такой огромный человек двигаться так бесшумно? — Будь добр, ус-покойся, и не запугивай мисс Фиджи своими разговорами о чудо-вищах в ночи.