Чудовище без красавицы
Шрифт:
– Пойду открою, – вскочил ветеринар.
Да и Филя тоже ведет себя как дома…
– Эх-ма, тра-ля-ля, жили две канашки, – донеслось из прихожей нестройное пение.
Недоумевая, мы вылетели в коридор и увидали потрясающе живописную группу. Справа, у вешалки, весело улыбался Ленинид, сжимавший в руке сумку, набитую пивом. Красное лицо папашки, его блестящие глазки без слов говорили: он приложился к водочке, но не слишком. В Лениниде булькало грамм сто пятьдесят, как раз для хорошего настроения и бодрого самочувствия.
Возле
– Папа, – потрясенно сказал Филя, – ты? Ты пьян?
– Нет, – прервал Акима Ленинид, – эта скучная, давай лучше мою.
С одесского кичмана сорвались два уркана…– Кто сказал, что я пьян? – ухмыльнулся Аким.
– Да, – подвякнул Ленинид, – кто? Всего-то по полбутылочке и вышло, тьфу, а не выпивка!
Аким поднял вверх указательный палец:
– В малых дозах алкоголь необходим!
– Но ты раньше отказывался даже лекарства на спирту пить, – бормотал Филя. – Как же, меня из-за пива ругал, только в этом году разрешил по бутылочке в неделю…
– Вот, уважаемый Ленинид, – пропел Аким, – мой дорогой сват, и указал на ошибку! Алкоголь необходим… Эй, давайте лучше споем
Не стая воронов слеталась…– Нет, мрачно, – влез Ленинид.
Постой, паровоз,Не стучите, колеса,Кондуктор, нажми на тормоза.Я к маменьке родной с последним приветомСпешу показаться на глаза…– Хорошая песня, – одобрил свекор, – мне нравится, когда о родителях с почтением говорят, только я ее не знаю.
Ленинид начал стягивать куртку.
– Что же мы с тобой никак не споем?
Я хихикнула. У мужиков явные трудности с репертуаром. То, что знает Ленинид, неведомо Акиму, и наоборот.
– «Катюшу» давай! – выкрикнул свекор.
– Точно, – восхитился Ленинид.
– Скоро и я у вас сумасшедшей стану, – возвестила Лерка, слушая, как мужчины, стаскивая ботинки, фальшиво выводят:
Выходила, песню заводила,Про степного, горного орла…– По-моему, они слов
– Папа, зачем вам еще пиво? – укоризненно спросил Филя, отнимая у Ленинида сумку с бутылками.
– Не смей делать старшим замечания, – ответил Аким, – еще не дорос. Поди посмотри телевизор, пока мы с дядей Ленинидом побеседуем. Иди, иди, детям не место среди взрослых!
Лерка захохотала и подхватила Филю:
– Пошли, детеночек, посмотрим «Спокушки».
– Ступай, – кивнул Аким, – но помни, не больше пятнадцати минут!
Обхватив Ленинида за плечи, свекор заявил:
– Давай на кухню, сейчас нам бабы селедочку разделают, с лучком.
– Фиг вам, – сказала я.
– Сердитая ты, доча, – улыбнулся Ленинид, – видишь, хорошо людям, так нет, обязательно надо настроение испортить.
– Молчать! – рявкнул Аким и ткнул в меня пальцем. – Как смеешь отцу перечить? Ты, Ленинид, мало ее порол! Плохо воспитывал!
– Он мной вообще не занимался, – пояснила я, – некогда было, по зонам мотался.
– Подумаешь, – фыркнул Аким, – человек искал себя, метался. История литературы полна таких примеров. Солженицын сидел, Достоевский сидел, Радищев тоже…
– Но они же не кошельки перли, – возмутилась я.
– Не смей отцам перечить, – велел Аким.
– Их у меня что, много? – обозлилась я.
– Двое, – на полном серьезе ответил свекор. – Я и уважаемый Ленинид. Скажи спасибо, что учим тебя уму-разуму, опыт передаем…
– Пиво степлится, – вздохнул папашка.
Внезапно Аким, нудные сентенции которого еще вчера было невозможно прервать, осекся и сказал:
– Верно, пошли на кухню.
Чувствуя легкое головокружение, я отправилась в спальню. Каким образом эти два полярно непохожих человека ухитрились скорешиться? Уму непостижимо, как Лениниду удалось подпоить Акима!
Ночью я проснулась от протяжного стона и зажгла ночник. Справа на кровати лежал Олег. Муж очень часто приходит поздно, чтобы не будить домашних, на цыпочках крадется в спальню и рушится в койку. Вот и сегодня я заснула, не дождавшись его.
– Что случилось? – испугалась я.
– Умираю, – прохрипел Олег. – Конец пришел.
– Да в чем дело?
– Пошел в туалет…
– Ну!!!
– Вернулся…
– Почему?!!
– Нога не двигается, парализовало, а теперь дикая, жуткая боль, умираю!
Я понеслась за телефоном и принялась лихорадочно набирать 03.
– Ерунда это все, – стонал муж. – Коновалы. Уж я-то хорошо знаю, кто приедет… Один анальгин в запасе… Ох, умираю, дай скорее чего-нибудь, дикая, жуткая боль…
Я ринулась с трубкой в ванную, где находится аптечка. Как назло, под руку попадались валокордин, аскорбинка, гутталакс… – Вилка, – заорал Куприн, – скорей сюда, скорей!
Уронив упаковки, я понеслась назад.
– Что?
– Дай обезболивающее, немедленно!