Чудовище без красавицы
Шрифт:
– Вам кого? – крикнула я.
– Олег Михайлович Куприн тут проживает? – визгливо отозвалась баба.
От злости я чуть не отгрызла дверную ручку. Среди сплошных достоинств у моего мужа имелся один недостаток. Этакая крохотная иголка в пуховой перине. Вы и не заметите ее, пока по случайности не сядете на острие задом. И тогда всем будет все равно, что иголка среди перьев одна…
Разъезжая по командировкам, Олег, будучи человеком добрым и сверх меры гостеприимным, раздает наш адрес провинциальным коллегам со словами:
– Будете в Москве, заезжайте в гости.
К сожалению, большинство
– Рада бы оставить вас у себя, да места нет!
Наша жилплощадь огромна. На самом деле она соединена из двух квартир: четырех– и двухкомнатной. «Лишнюю» кухню мы тоже превратили в спальню, правда, ванная и туалет существуют у нас, слава богу, в двойном варианте. Места полно, и приходится, скрежеща зубами, давать приют гостям. Ладно бы они просто ночевали, а потом уходили по делам… но ведь с этими посторонними людьми еще нужно разговаривать, улыбаться им… Вне себя от злости я прошипела Кристе:
– Пойди к Томуське и скажи, что Олег опять наслал на нас десант ментов из глубинки.
Кристя мигом развернулась и полетела в сторону кухни, где ничего не подозревающая Томочка разворачивала фольгу, в которую была укутана свинина.
Старательно навесив на лицо сладенькую улыбочку, я распахнула дверь и защебетала:
– Здравствуйте, Олег еще не пришел с работы, а я его жена Виола.
– Очень приятно, Филипп, – улыбнулся мужик в кретинском пальто.
– Давай входи, – пнула его баба, – потом познакомишься…
Парень покорно шагнул внутрь.
– А чемодан! – вскрикнула тетка. – Господи, что за ребенок! Ничего по-человечески не сделает! Да ноги вытри о тряпку, а теперь шагай, гляди, не запнись о порог…
Мужик молча втянул баул в коридор. Теперь я могла как следует рассмотреть парня. Он был полный, кажущийся еще более грузным в идиотском ратиновом пальто с бобровым воротником. На дворе, правда, стоял октябрь, но теплый. Сегодня с утра градусник за окном показывал пятнадцать выше нуля. Редкая погода для столицы, золотая осень, «бабье лето»… Представляю, как бедняге неудобно в зимнем одеянии. Мало того, что вошедший был в пальто, так еще и в шапке-ушанке, более уместной в декабрьском Норильске, чем в октябрьской Москве…
– Поставь чемодан, – велела бабища, – и помоги мне раздеться.
Филипп грохнул жуткий саквояж и улыбнулся:
– Ой, у вас собачка, какая миленькая!
– Животные должны выполнять функции, данные им от природы, – отрезала тетка, разматывая черный шарф, – корова дает молоко, кошка ловит мышей, а собака обязана охранять двор, а не валяться на диванах!
– Папа, – с укоризной начал Филипп.
– Я тебе сорок лет папа, – отрезала баба, – а ну живо сними с меня пальто!
Я уставилась на них во все глаза. Эта тетка – мужик? Но в ту же секунду гостья сняла шляпу, и я увидела обширную гладкую лысину. Когда тень от широких полей исчезла с лица этой особы, стало понятно, что она принадлежит к представителям сильного пола. Вернее, существо являлось женоподобным мужиком. Невысокий рост, абсолютно по-бабьи толстая фигура… У мужчин в почтенном возрасте отрастает живот, задница и ноги остаются относительно тощими. Это
Когда мужчина наконец освободился от верхней одежды, по прихожей поплыл крепкий запах пота. Дюшка чихнула.
– Собака больна! – грозно поведал гость. – Отвратительно! Вы, надеюсь, в курсе, что у животных бывают жуткие инфекции!!!
Мое терпение лопнуло. Пнув ногой чемодан, я заявила:
– Дюша у себя в доме, а вас, между прочим, сюда не звали. Кстати, сейчас в Москве нет проблем с гостиницами. Можете оставить вещи и пойти на поиски подходящей!
Филипп покраснел и потянулся к пальто:
– Папа, она права, может, лучше…
– В этой жизни прав бываю только я, – отрезал папуля. – Кругом одни идиоты, вот пусть и слушают умного, образованного, много пожившего человека!
Потом ткнул в меня корявым пальцем и осведомился:
– Насколько понял, ты – жена Олега?
Кипя от негодования, я кивнула.
– Не могу сказать, что очень рад, – вещал хам, – но делать нечего, придется знакомиться. Аким Николаевич Рыков, отец Олега и твой свекор.
От изумления я плюхнулась на отвратительно воняющий чемодан и пролепетaлa:
– Я думала, вы давно умерли…
Аким Николаевич сжал губы еще плотней, однако промолчал. Я же продолжала говорить от растерянности:
– Но Олег по паспорту Михайлович, и фамилия его Куприн…
Рыков налился свекольным цветом, но тут в прихожую вышли Томуся с Кристей.
– Это кто такие? – бесцеремонно поинтересовался приезжий.
– Моя подруга Тамара и ее дочь Кристина, – стала я знакомить его с домашними.
Но Аким даже не улыбнулся.
– Время позднее, девять уже, приличные люди спят у себя дома, оставьте нас, тут дело семейное, обсудить многое надо без посторонних!
Повисло молчание. Минуты через две я выдавила из себя:
– Мы живем все вместе, в одной квартире: Тома, Семен, Крися, Олег…
– Табором, значит, – пригвоздил папенька, – по-цыгански!
Мой взгляд упал на пульт сигнализации. Так, сейчас нажму «тревожную кнопку», и через десять, максимум пятнадцать минут сюда ворвется патруль со служебной собакой. Скажу им, что мужики не имеют ко мне никакого отношения, вошли обманом. Пусть их заберут в милицию да подержат немного в «обезьяннике», авось в разум войдут.
И потом, почему я должна верить этому невоспитанному мужику, если он называется Акимом Николаевичем Рыковым, а мой супруг Куприн, и в паспорте у него четко написано: Олег Михайлович, а?
Рука сама потянулась к штуке, похожей на стaромодный выключатель, нет уж, пусть лучше в дело вмешается милиция… Но тут во входной двери заворочался ключ, и появился Олег, страшно довольный, с коробкой торта «Медовик» в руках. Увидав чемодан и гостей, муж вежливо произнес:
– Здравствуйте.
– Ты их не узнаешь? – обрадовалась я.