Чудовище для красавца
Шрифт:
— Что вам надо, молодой человек? Сомневаетесь в выборе невесты? Али в её чести и благосостоянии? — герцог улыбнулся. Он точно так же был юн когда-то, и стоял перед выбором матери его детей. Сомневался до последнего, в конце концов признав выбор отца. Риаль с улыбкой вспомнил, какого ужаса натерпелась его невеста за время допросов, проведённых со всем возможным пристрастием. Под конец она уже была готова стать обычной Ут, уйти в монастырь, или блаженно утопиться в море – но на свадьбу долго не соглашалась.
Леонар принял улыбку на свой счёт и, пока не передумал, сказал:
—
Долгая практика не позволила герцогу измениться в лице ещё больше, но от удивления он едва по-сельски не присвистнул.
— Ваша светлость, Вы один все семьи по именам и чинам помните, всех их дочерей знаете. Подскажите, куда податься? Кого искать?
Начальник сыскной службы чуть нахмурил брови. Нет, подобная информация не могла навредить, разве что сам мальчик использует её себе во вред, но всё же герцог сомневался. Да и разве выберет её юный лорд – ту девушку, о которой он расскажет.
— Юный друг, — начал Риаль Хонтийский, — я знаю одну особу, идущую и по более высокой цене. Но, не думайте, не просто так она ещё без мужа. На денег падких много было люда.
— О ком вы?
— Вы слышали о доме Хичтон?
Лорд задумался. Фамилия резанула слух, но никого из Хичтонов он не знал. Не видел на балах, в беседах не упоминал, однако память продолжала настаивать, что фамилия, дескать, знакомая. Наконец он вспомнил:
— Торговая компания Хичтон. Крупнейшая за прошлые пятьдесят лет. Даже моя семья доверяет ей. Именно её корабли до сих пор ответственны за перевозку по морю наших товаров. Ваша светлость, я думал, Хичтон – это название компании.
— Вашу растерянность легко понять, — ироничная улыбка коснулась тонких губ герцога. — Люди, не вертящие хвостами в высшем обществе, как будто не существуют. Граф Коллум Хичтон, увы, упокоился с миром десять лет назад. И передал своё состояние единственной дочери – Химемии Сеа Хичтон.
У Леонара зарябило в глазах. Ему только что рассказали о незамужней и по какой-то причине всеми отвергнутой дочери «императора морей», унаследовавшей великую торговую корпорацию, благодаря которой в прошлом королевство Эстар открыло для себя новые торговые пути, вышло из финансового кризиса и не потеряло часть островных земель, которые король заложил, избегая войны. Такому человеку, как граф Хичтон, король мог предложить невероятные привилегии. И они переходили в семью будущего мужа его единственной дочери. Так почему никто не прибрал к рукам такое завидное сокровище?
— Вы сказали, было много желающих. Какова же причина их отсутствия сейчас?
Герцог Риаль погрустнел.
— Деталей разглашать права не имею. Да, сам – позор мне – не знаю всего. Скажу, что известно, и о чем из вежливости молчат. Однажды случился пожар. Граф сильно обгорел в попытках спасти жену и дочь. К жене не успел – она заживо сгорела, прикрывая собой ребенка. Сами понимаете, юноша, лекари сделали для девочки, что могли, но вид её поныне ужасен.
Глава 2
Из
«…Есть много разных дев. Моя попытка их описать свелась бы к описанию доступности в постели. Есть непорочные служительницы чести, порочные служительницы плоти, и те, кто между ними: склонные полагаться на ситуацию, а не на положение в обществе.
Не подумайте, будто я делю женщин только по столь низменным чертам. Их красота тоже достойна слова. Все женщины прекрасны в своём разнообразии юных тел, спрятанных в упаковку из оборочек и бантиков. Юные и зрелые, хилые и полные, каждая хороша по-своему. И пусть меня считают испорченным, но я люблю их красоту. Такой я человек.
А теперь ответьте мне, за что я полюбил лишенную красоты и доступности женщину?
Я встретил её после бури. Корабль чудом уцелел, и матросы приходили в себя, а я любовался спокойными водами, благословляя Великого. Но жизнь, судно и мои товары были не единственным, что Великий спас.
— Человек за бортом! — услышал я и увидал её.
На дрейфующем обломке лежала женщина. Естественно, она была нами спасена. И, признаю, вначале меня она испугала. Но стоило мне взглянуть в её глаза...
Черный жемчуг глаз – единственное её украшение, и я притворился, будто не был им сражен…»
Если ехал на бал лорд с тяжелым сердцем, то возвращался с него в глубокой задумчивости. Хмурые небеса негодовали: по карете стучали редкие, но крупные капли дождя, будто слёзы по загубленной судьбе девушки, чью жизнь Леонар собирался окончательно разрушить.
Он перестал видеть зло в предстоящем поступке. Если жизнь той девушки уже в руинах, если её уже никто не возьмёт в жены, то, по его мнению, он не мог нанести ей особого вреда. Да и кто удивится отказу такой женщине, которая не бывает в высшем обществе, и чей облик так ужасен, как он себе успел представить. Его простят. Её не посмеют осудить. Для предстоящей аферы лучше кандидатки не найти. Да отец, только увидев её, сразу поймёт, как неразумны его условия. И тут же их отменит.
Леонар выдохнул, устав себя убеждать. Всё решено, поворачивать уж поздно.
— Она так страшна, как ты говоришь? — спросила Онёр, скидывая верхнее платье. Её чуткие пальцы поднесли к мужским губам бокал вина и тот послушно выпил его до дна. Приятное тепло разлилось по телу и подарило облегченье от напряжения дня.
— О да, Ременсоны подтвердили, — посмеялся лорд, вспоминая, с каким лицом рассказывала ему эту историю младшая дочь дома Ременсон. — Знаешь, их старший сын, говорят, даже побывал в поместье Хичтонов и бежал оттуда, забыв шляпу. Потому, любимая, не волнуйся, скоро отец изменит своё мнение и позволит нам быть вместе.