Чудовище для окаянной
Шрифт:
Против этого внезапно возникшего притяжения к Яру, существовал тысяча и один аргумент, и как бы ни тянуло меня к этому идеально сложенному мужчине, я не должна забывать, что он принадлежит этому миру, а я своему.
Я верила в химию, гормоны, но никогда не в любовь, тем более с первого взгляда. Но как же объяснить, что при появлении Яра во мне уже тогда, в критической ситуации, что-то шевельнулось? Сейчас же, эти ощущения лишь расцветают, укореняются, сплетаются между собой пуская корни гораздо глубже, чем я могу себе позволить
Будь у него скверный характер, я бы уже наверняка остыла от первого впечатления, но то, что он такой заботливый и вместе с тем отстранённый, лишь придаёт ему этого необъяснимого магнетизма.
Так! Вдох. Выдох! Я должна думать о своей цели, а не поддаваться глупым инстинктам. Это будет правильно! Ведь несомненно, я сделаю всё, чтобы вернуться домой, — подальше от этой дыры с дикарями!
Не стоит привязывать к себе кого-либо отсюда, не говоря уже о том, чтобы привязываться самой.
Парадоксально: понимая всё это, я поддалась чувствам! Иначе сейчас сидела бы на том удобном, нагретом на солнце бревне и что-нибудь ела, а не топала на ослабевших ногах, ради того, чтобы привести себя в порядок!
Впервые со мной такая дичь происходит. Подсознательно и сознательно мне хочется ловить на себе совсем иные взгляды от этого мужчины!
Шли мы молча. Похоже, мужчина сам по себе неразговорчивый, а я твёрдо решила больше чем есть, с ним не сближаться! Всё потому что после раздумий пришла к выводу, что рядом с ним мои инстинкты срабатывают быстрее мозга, и лишь потом я себя одёргиваю: не пялься, не мечтай, думай о том как вернуться, а не о том есть ли у него чувства к кому-то...
Всё же я действительно поступила слишком глупо, не оставшись отдохнуть там, у костра. Ну и пусть бы одежда на мне хоть колом застыла и воняла, но я бы поела и хоть немного восстановила силы! Из-за своей глупости сейчас я была уже настолько ослабевшая, что даже не смотрела по сторонам, а тупо следовала за маячившей спиной перед собой. Даже так, перед глазами уже летали тёмные "мурашки".
Но гимнасткам упорства не занимать! Дойду! Это со стороны, тем, кто не знает нашей кухни, кажется, что всё красиво и легко. На самом же деле, за плечами каждой из нас: изнурительные тренировки, травмы, жёсткие диеты и психологический прессинг. С малых лет моя жизнь под жёстким контролем. В последние годы, мой тренер даже мой вес перед каждым занятием контролирует.
То есть контролировала...
Больше я в спорт не вернусь!
Буду есть что хочу, смотреть по ночам фильмы, грубо нарушая режим, наращивать элегантные длинные ногти, и, наконец, встречаться с парнями!
Мысли о тренере вызвали острое чувство вины. Она слишком много сил в меня вложила, к тому же единственная, кто поддержал меня после первой в жизни неудачи!
Надеюсь, она поймёт. Я просто больше не смогу продолжать! Больше не хочу быть примерной серой мышью в сверкающей клетке!
Я и на соседку
Хотя нет! Правильно! И нисколько об этом не жалею! С того момента, как я заехала в съёмную квартиру, пол в общем тамбуре мыла лишь я! Какого, спрашивается, она вышла и возмутилась, что я уже три дня подряд его не мыла?! Я ей не нанималась! Грязно, — возьми швабру и помой сама!
Я хоть и воспитывалась в интеллигентной семье, но слов в ответ на её возмущения, в моём словарном запасе нашлось немало!
Что ж бывает...
Не повезло, что моя точка кипения пришлась на эту ведьму!
Ну и ладно! Она же себе сделала хуже! Кто ей теперь пол драить будет и стену в тамбуре докрасит?! Ей же всё бесплатно подавай!
В глазах уже серьёзно так рябит, но я упрямо переставляю как никогда тяжёлые ноги.
«Кажется, запнулась», — отметила я с опозданием, заваливаясь и от усталости даже не предпринимая попыток удержать равновесие.
Не знаю, как Яромир почувствовал это спиной, и вовремя обернулся, но успел подхватить, и в следующее мгновение уже нёс меня на руках.
«Уютно…», — глаза закрылись, а начавшая формироваться мысль ускользнула.
Очнулась я на траве. Рядом горел костёр и от него доносились аппетитные запахи жареной рыбы!
Я сглотнула. Точнее попыталась. Во рту была пустыня. Даже песок нашёлся.
— Очнулась? — чуть хриплый от долгого молчания голос вызвал мурашки, табуном пробежавшие по коже.
Что за подстава?! Даже голос у него приятный.
— Угу, — я осторожно села, подобрав ноги.
Меня заметно покачивало.
— Как давно ты ела?
— Не уверена. Последний раз дома. Эти сволочи даже воду мне раз в день давали и то в какой-то поганой плошке. Я не рисковала пить.
— Держи, — он протягивает мне деревянный ковш с водой. Такое впечатление, что только что выстрогал. Довольно грубой работы, предмет, но так приятно пахнет деревом, что выделилась слюна.
Впиваюсь в него и лишь выпив до дна отрываюсь и благодарю.
— Почему сразу не сказала, что голодна?
— Ты и так меня спас. Дважды. Не хотелось злоупотреблять твоей добротой.
«Всегда считала, что чувство голода и инстинкт выживания, перевешивают все остальные инстинкты, но нет! Оказывается, инстинкты размножения мозги отбивают напрочь!», — мысленно постебалась я над собой.
— От меня бы не убыло. И тащить бы тебя не пришлось, — укоряет.
— Прости. Я больше не совершу глупых поступков.
— Ешь! — протянул ветку с рыбиной.
Я рыбу есть не умела. Всегда покупала её только в виде готового стейка в ресторане, но нигде никогда не брала костлявую речную, даже с тарелки в гостях. Но сейчас, от голода, готова была пережевывать даже подгоревшие плавники и довольно быстро справлялась с костями!