Чудовище для проклятой
Шрифт:
— Ано… — сухие губы шевельнулись, но я сама себя не услышала.
Зато мужчина напротив вдруг стал расплываться такой симпатичной чернильной кляксой. Ругающаяся клякса — это, по меньшей мере, забавно! А уж клякса, пытающаяся тебе что-то доказывать! Может, я попала во вселенную клякс? Клякса разумная, обыкновенная. Захихикала. Интересно, а какого цвета кляксой стану сама?
Попыталась спросить у соседней, но та оказалась ужасно сердитой и начала меня сначала отчитывать, а после поставила странный вердикт:
— Магическое
Чужие руки неожиданно бережно подхватили, отстраняя от чего-то нужного и важного.
Я недовольно зашипела — и мне отозвалось точно такое же шипение откуда-то с боку.
— Ну надо же, как прикипели друг к другу, — хмыкнули беззлобно откуда-то сверху, — ладно, ладно, намек понял. Уложу вас в одну постель. Думаю, вас, мой Император, такое соседство, как придете в себя, весьма порадует, — язвительно заметил вредный голос.
После этого все окончательно уплыло в темноту. Она была наполнена беспокойными воспоминаниями, зеленоватым отсветом проклятья, огромными громко тикающими часами, огненными глазами Князя Шарта и странным уютом. Как будто рядом был кто-то по-настоящему близкий и нужный.
Очнулась сама. Тело было лёгкое-легкое, и его переполняла сила. Впервые я ощущала её настолько полно, чтобы поверить — я действительно маг. Могу им стать, если очень постараюсь и не уйду за грань раньше времени. А уж об этом я позабочусь!
Второй мыслью было — лежать стало неожиданно душно. Почти жарко. И жар этот исходил не от меня. Неужели Итшир опять нарушила запрет и в постель забралась? Вейши был на ощупь значительно прохладнее.
Что-то горячее заворочалось и с неожиданной силой привлекло меня к себе. От этого движения я почему вспыхнула, как спичка. Сознание прояснялось. Даже глаза удалось открыть.
Передо мной маячил высокий белый потолок. Нет. Арка. Она, словно башня, уходила куда-то ввысь, переливаясь радужными оттенками.
Пока я мечтала и любовалась, неведомый вредитель действовал.
Чужая рука уверенно перехватила меня поперек груди, прижимая к горячему мужскому телу. Вдруг в горле разом пересохло. В нос ударил знакомый чуть горьковатый запах, смешанный с льдистой свежестью.
Чужие пальцы сжали грудь — не сильно, но по телу прошла дрожь. Дернулась, пытаясь вывернуться, но куда там!
В памяти медленно всплывали фрагменты произошедшего. Странный приступ, моя помощь, Ильгрим. Я что же — в спальне самого Императора?
Вот только как-то не в качестве удобной грелки я хотела бы тут очутиться…
Удалось чуть сдвинуться, но ненадолго. Теперь на меня закинули одну ногу, не давая сбежать. И… щеки вспыхнули. Чужое желание было сложно не заметить, хотя мужчина крепко спал.
Под глазами на породистом лице залегли тени. Обозначилась складка у носа.
Я крепко зажмурилась. Слишком близко. Одной птичке хочется все перья выщипать.
Особенно нестерпимым стало это желание, когда чужая ладонь смяла ткань лёгкой ночнушки (кто переодел?!), поползла вверх по бедру, поглаживая кожу. По ней разбегались предатели-мурашки. Он точно спит? Дыхание было ровным, спокойным.
Горячее тело прижалась крепче, недвусмысленно поворачивая меня к себе спиной. Пальцы другой руки скользнули по животу, погладили легонько ложбинку солнечного сплетения. Жажда. Желание скрутило резко, заставляя задохнуться. Я хотела его — да. Но хотела не только горячей ночи в постели. Я хотела засыпать и просыпаться с ним рядом. Хотела видеть улыбку этого мужчины. Хотела заботиться о нем. Хотела помогать ему в его делах, стереть горечь всего дурного, что было в наших жизнях.
Мгновение слабости. Того, что никогда не сбудется. Я всё-таки сумела выбраться, осторожно, по одной разгибая пальцы чужой руки.
Почувствовала, как щемит сердце от странной, неведомой до этого боли. Анорр крепко спал, только руки недовольно дернулись. Упустил добычу.
Недовольно хмыкнула и смахнула слезы. Вот ещё. Не буду плакать. Сколько раз себе говорила?! Не плакать надо, а действовать! Кто сказал, что этот мужчина — не мой и не для меня? Разве ему нужна принцесса? А наследница… что ж, я ею стану. Даже если весь пресловутый род будет против.
Только и позволила себе, что коснуться легко чужих волос. Какие же они гладкие, шелковистые! И заставила себя выскользнуть из комнаты, ухватив одно из покрывал и замотавшись в него.
Идя вот таким вот решительно-воинственным маршем и с полыхающими щеками я и наткнулась в коридорчике между комнат на стоящего в проёме кабинета ано Нэиссаша. Воплощение был хмур и сосредоточен. Глядя на чужое серьёзное лицо сложно было представить его искаженным от страсти.
Наверное, я дернулась, крепче запахивая одеяло.
И натолкнулась на чуть насмешливый взгляд вспыхнувших бирюзой глаз. В нем не было ни капли мужского интереса — только интерес деловой. И лёгкое сожаление. Как паутинка — исчезла, словно ветром сдуло. Померещилось?
— Переоденься и заходи ко мне, Каарра. Думаю, нам нужно серьезно поговорить. Можешь меня не опасаться. Я никогда не пойду против моего императора и сожалею о том, что причинил тебе беспокойство.
Его рука снова безотчетно дернулась к шее.
Но мгновение спустя на губах Ильгрима расцвела ехидная усмешка.
— Кстати, хотел заметить, нэра, — он понизил голос и закончил, сверкнув глазами, — что этот крой одеяла вам идёт необычайно! — и расхохотался, поганец такой!
И, хотя я, конечно, возмущённо зашипела, но на губах расплылась вдруг искренняя ответная улыбка. Я больше его не боялась.