Чудовище (Страшно красив)
Шрифт:
— Вот они, будущие принц и принцесса!
Мне оставалось только избрать линию поведения, достойную сына Роба Кингсбери. Я отпихнул ногой футляр и лучезарно улыбнулся в камеру, болтая о том, как потрясающе сегодня выглядит Слоан, какой замечательный будет бал, и прочую лабуду. Потом, сам не зная зачем, я нагнулся за футляром. От розы оторвался еще один лепесток. Его я тоже сунул в карман брюк, а футляр взял с собой в лимузин.
Местом для школьного бала была избрана «Плаза». Добравшись до танцевального зала, я отдал билеты девчонке, стоящей на контроле.
— Какой красивый цветок, — сказала девчонка.
Я посмотрел на нее: не шутит ли? Нет. Наверное, контролерша училась в одном из параллельных классов. Типичная серая мышка с веснушчатым лицом и рыжей косой. Скорее всего, из тех, кто учится на стипендии от попечительского совета. Мы вынуждены терпеть в Таттл эту публику. Демократия. Зато им достается вся черная работа вроде проверки билетов. Такую девчонку никто никогда не пригласит танцевать и не подарит ей цветок. Даже помятую розу. Я оглянулся на Слоан. Та была рада вновь увидеть многочисленных подружек, которых не видела со вчерашнего дня. Девчонки табуном свалили с уроков и расползлись по салонам красоты, чтобы навести марафет перед балом. Слоан успела пожаловаться, что ей не купили обещанную орхидею. Дура. Сама себе всё портит. Прикалывать к платью розу Слоан наотрез отказывалась.
— Хочешь этот цветок? — спросил я рыжую девчонку.
— Больше не хочу, — вдруг ответила она.
— Что? — удивился я.
Ущербным присуще обостренное чувство гордости. Я стал припоминать, пересекались ли мы когда-нибудь с этой девчонкой. Нет. Такие, как она, — абсолютный ноль. Над ними даже издеваться неинтересно.
— Ты дразнишь меня. Делаешь вид, что готов отдать мне цветок, а потом скажешь, что пошутил.
— Я не дразню тебя и не шучу. Бери.
– Надо же, как она запала на эту дурацкую розу! — Моей подружке она не подошла под цвет платья. Такие цветы долго не живут. Бери. Пусть хоть тебя порадует.
Я протянул ей розу.
— Ну, если так… — смутилась рыжая.
Она бережно приняла розу. Я старался не смотреть на ее кривые зубы. Неужели у ее семьи нет денег на брекеты?
— Спасибо. Какая чудная роза.
— Наслаждайся.
Я отошел, изобразив стандартную улыбку. Зачем я это сделал? У меня не было привычки возиться с уродинами. Неужели бедняков можно взволновать такими пустяками? Я не помню, когда меня в последний раз что-то вот так волновало. Будем считать, что я устроил себе дополнительное развлечение. Слоан поноет и согласится на розу, а я скажу, что поздно. Уплыла розочка.
Я оглянулся по сторонам в поисках Кендры. Я почти забыл о ней, но вовремя вспомнил. Толстуха как раз подходила к контролерам. Она вырядилась в черное платье с пурпурными вставками. Это напомнило костюм, в котором Гарри Поттер отправлялся на бал.
— Где твой билет? — спросила ее еще одна серая мышь.
— У меня… нет билета. Но мне обещали его купить.
На лице контролерши промелькнула жалость. Одна неудачница прекрасно понимала участь другой. Но правила есть правила.
— Извини, без билета я тебя пропустить не
— Я жду парня, который меня пригласил.
Опять сочувственный взгляд.
— Хорошо. Тогда жди в сторонке.
Я подошел к Слоан и кивком показал на застывшую в ожидании Кендру.
— Сейчас будет маленькое шоу.
Слоан знала, что надо делать. Хотя она рассердилась на меня, но всё же не хотела упустить шанс сделать гадость другой девчонке. Слоан демонстративно обняла меня и звонко поцеловала в губы.
— Я люблю тебя, Кайл!
Умница. Я тоже ее поцеловал, но без признаний в любви. Кендра во все глаза смотрела на нас. И шагнул к ней.
— Ты что тут забыла, мисс Страхолюдина?
Я ждал, что она расплачется. Весело пинать таких наивных идиоток, доводить их до слез, а потом добавить еще несколько пинков. Уж если отрываться, то по полной. За это шоу Слоан простит мне облом с орхидеей. Но Кендра не расплакалась.
— Значит, ты это сделал, — сказала она.
— Что сделал? — не понял я.
— Ты только посмотри на это чучело! — подхватила Слоан. — В какое идиотское платье она вырядилась. В нём она еще толще.
— И где ты его выкопала? — засмеялся я. — На ближайшей помойке?
— Это бабушкино платье, — спокойно ответила Кендра.
— Вообще-то в нашем кругу принято покупать на бал новые платья, — съязвила Слоан.
— Значит, ты все-таки это сделал, — повторила Кендра. — Пригласил меня на бал, чтобы вдоволь поиздеваться? Выставить меня полной дурой?
Я расхохотался.
— Неужели ты всерьез думала, что такой парень, как я, захочет с тобой танцевать?
— Нет, не думала. Но я надеялась, Кайл, что мне не придется так быстро принимать решение. Ты существенно облегчил мне задачу.
— Какое решение?
Ответа я не дождался. У меня за спиной хихикающая Слоан вдруг затвердила:
— Неудачница, неудачница!
Вскоре все, кто был рядом, подхватили это слово и принялись скандировать. Оно звенело у меня в голове, мешая думать.
Я посмотрел на Кендру. Она и сейчас не плакала. Похоже, случившееся ее не оскорбило и даже не удивило. Она пристально смотрела на нас — совсем как девчонка из старого фильма «Кэрри», снятого про роману Стивена Кинга. Там героиня, над которой поиздевались одноклассники, вдруг открывает в себе силы телекинеза и расправляется с обидчиками. Мне показалось, что и Кендра сейчас начнет убивать взглядом всех подряд.
Но вместо этого она сказала так тихо, что услышал только я:
— Вот увидишь.
Потом повернулась и ушла.
Глава 7
Вот вам «ускоренная перемотка» событий того вечера. Представьте себе такой типичный школьный бал. Тупая музыка пятидесятилетней давности (а то и старше). Куча разных «наставниц», зорко следящих за тем, чтобы никто из нас не вздумал трахаться прямо здесь, на паркете, в укромном уголке зала. Но всё это — официальная часть. Оттягиваемся мы позже. И всё бы ничего, но у меня в ушах назойливо звенели слова Кендры: