Чудовище
Шрифт:
– И ты ей ничего не скажешь? – спросил он маму. – Между прочим, это ты предложила, чтобы она помогала, а она все сожрала.
Мама ласково ему улыбнулась.
– Я с ней поговорю. А ты иди к гостям.
Джон фыркнул: мол, я и сам давно хотел.
– Ну что, через десять минут я скажу тост? – произнес он уже мягче.
– Конечно, – ответила мама.
Он чмокнул ее в щеку.
– Я тебя люблю. Помни об этом.
Мы проводили его взглядом.
Я думала, что мама задаст мне взбучку
– Я же тебя просила!
Я погладила цепочку.
– Я не потеряю. Не парься.
– Неужели тебе наплевать на все мои просьбы?
– Я буду аккуратна. Оно придает мне смелости.
Мама покачала головой.
– Ты ведь обещала, что сегодня будешь вести себя хорошо.
Она так грустно на меня посмотрела, что я не выдержала:
– Ладно-ладно, сниму.
– Ну не здесь же. Сперва раздай канапе. Я сейчас принесу горячее. Как только закончишь, бегом наверх и положи ожерелье на место.
Я еще раз быстро обошла лужайку, раздала большую часть оставшихся закусок, напоследок подошла с почти пустым подносом к паре, которая стояла возле уличного обогревателя. Он седой и явно небедный, она красивая, намного его моложе.
– Креветку в кляре? – Я постаралась улыбнуться как можно ослепительнее.
Женщина вежливо покачала головой.
– Нет, спасибо.
Мужчина оглядел меня с головы до ног.
– Не могли бы вы принести мне еще бокал шабли?
Удерживая поднос одной рукой, второй я засунула в рот кростини.
Пара удивленно уставилась на меня.
– Я не официантка, – ответила я. – Я старшая дочь.
И в доказательство понесла в рот волован, но он сломался у меня в руке, и половина пирожка шлепнулась на ногу женщине. Та ойкнула.
– Блин, – сказала я. – Прошу прощения.
К нам тут же подскочил Джон.
– Что случилось?
– Ничего страшного, – отмахнулась женщина. – Пустяки.
– Прямо вам на ногу! Ну Александра, руки-крюки…
– Я нечаянно, – тихо сказала я.
– Сейчас же принеси салфетки.
Мужчина протянул мне свою – полотняную.
– На вот, возьми.
Опустившись на корточки, я убрала самый крупный кусок пирожка с туфли гостьи. С пылающими щеками завернула ошметки в салфетку и вытерла то, что осталось. Я чувствовала, что все трое пялятся на меня.
– Официантов позвать не успел, – сказал Джон; гость хмыкнул.
Я размазала волован по туфле, окончательно ее испачкав и испортив.
– Ничего страшного, – успокоила меня женщина. – Правда, пустяки.
– Ну вот еще, – возразил Джон. – Будете отдавать в чистку – пришлите мне счет. Я настаиваю, Моника.
Я выпрямилась, протянула гостю салфетку, но Джон отмахнулся:
– Выброси.
Я сделала еще два круга по саду. До смерти хотелось
Но вместо этого я уселась в теньке под своим деревом.
– Лекс, привет!
Я распахнула глаза, решив на секунду, что это Касс, но нет: передо мной стоял ухмылявшийся Бен.
– Ты чего тут одна? – спросил он.
– Ненавижу вечеринки.
Он рассмеялся.
– Придумываешь, как бы все испортить?
Я уставилась на него.
– С чего бы это? Чокнутой меня считаешь?
В моем голосе слышалась такая ярость, что Бен оторопел. У него всегда все на лице написано.
– Твоя мама тебя послала со мной поболтать? – не унималась я.
Он помотал головой.
– Мне друзья не нужны. Если хочешь уйти – проваливай, не стесняйся.
– Да блин, – сказал он, – я вообще-то просто подошел поздороваться.
Зря я на него наехала. Наши мамы старые подруги, мы с Беном в детстве частенько играли вместе. Но ему я ничего этого не сказала: сидела себе под деревом, а Бен переминался с ноги на ногу рядом.
– Дай хлебнуть, – попросила я наконец.
Он протянул мне пиво, я сделала большой глоток. Судя по лицу Бена, он нисколько не возражал.
– Спасибо за доброту, – сказала я от чистого сердца, но прозвучало это издевательски.
– А Касс чего не приехал? – спросил Бен.
– Учится, – ответила я буднично, так, словно мне до смерти надоел мой скучный сводный братец и его унылая жизнь. Мне понравилось, что я сказала это как ни в чем не бывало.
– Ты уже начала готовиться? – поинтересовался Бен.
– Нет, конечно.
– Ты разве не хочешь остаться в старших классах?
Он что, издевается?
– Для этого средний балл должен быть что-то около пяти.
– А ты не наберешь?
– Только если чудом.
Он пожал плечами.
– Драматургию ты сдала бы на раз.
– Это же из обязательных предметов. У меня еще неплохо идут массовые коммуникации, но там у меня пока конь не валялся.
– Да ладно, время есть. Не парься, сдашь. У тебя же вроде и с английским все хорошо? С ним наверняка пять наберешь.
Ночью меня порой пробивает пот при мысли о том, какая же я все-таки невежда. Как-то раз открыла свой старый реферат и не поняла ни слова, будто он на иностранном языке. Бен совсем меня не знает, если думает, что мне достаточно почитать книжки – и все будет в порядке. Я впилась в него взглядом, чтобы он перестал уже говорить о школе. Мерьем темненькая, а Бен темно-рыжий, конопатый – правда, в темноте этого все равно не видно.
– Не сдавайся, Лекс, – сказал он. – Я уверен, у тебя обязательно все получится, нужно только постараться.