Чудовище
Шрифт:
Но хоть Скай и старался, болело внутри в душе у Эрика слишком сильно. Не хватало силы Ская. Но все равно становилось после объятий и слов хоть немного легче. Даже такое облегчение ценным и важным было.
Звонок от доктора Блоу, раздавшийся в пятницу поздно вечером, выбил совершенно из колеи Эрика.
Так же ничего не говоря, доктор попросил отложить все дела и приехать в клинику, как можно скорее.
Кар вел Скай. Эрик сам бы точно с управлением не справился. Руки слишком дрожали, да и вообще казалось Эрику, он словно под водой находится -
Но вот эмоции - нереально взвинчены.
Скай не только кар во двор клиники доставил, а и еще и самого Эрика в кабинет доктора Блоу завел.
Доктор, глянув в сторону Эрика, головой покачал и сразу же за успокоительным медсестру отправил.
Только после инъекции, когда Эрик хоть как-то и думать, и понимать происходящее начал, доктор попытался объяснить, что он вообще собирается делать.
– Из столицы я наконец-то получил капсулу с "жидкой кожей" - препаратом, восстанавливающим поврежденные слои, выравнивающим все недостатки и позволяющим убрать явные дефекты. К сожалению, срок пригодности к использованию препарата слишком мал, чтоб ждать до утра. Сейчас в операционной под местным наркозом проведем глубокую шлифовку и после этого на подготовленный слой эпидермы нанесем "жидкую кожу". Осложнений быть не должно. Но минимум 72 часа вам придется пробыть в регенерирующей маске. Полностью закрытой маске. Трое суток без зрения, разговоров, еды. Питание через капельницу. Вода тоже внутривенно. И... никакой гарантии. Вы на это согласны, Эрик?
– У меня есть выбор?
– Выбор есть всегда. Можно все оставить, как есть. Вы и сейчас выглядите почти нормально. Раны затянулись и не беспокоят. А внешность... Внешность - понятие относительное. Тем более для мужчины. И если вы устали и больше не захотите перемен - я пойму все, Эрик. Слишком много пришлось пережить. И, может, не стоит менять стабильность на призрачную возможность. Но я обязан был вам ее предложить. А уже соглашаться или нет - полностью ваше желание.
А Эрику рассмеяться от такого предложения захотелось - горько и зло. Куда отступать? И как уже отказываться, когда слишком близко надежда на "все будет нормально" подошла. Нет. Нет никакого пути назад.
И он, упрямо замотав головой, почти процедил сквозь сжатые нервно губы:
– Я согласен. На все согласен.
И голову опустил, чтоб доктор не заметил, как болезненно рот в неправильной ухмылке сжался. Но...
Почувствовал, как на плечо рука легла и оглянулся резко.
– Не бойся, - сказал Скай, не убирая руку.
– Я буду рядом. Хоть трое суток, хоть месяц, хоть год. Я буду рядом.
И именно это было самым важным. Не стало страха.
Нет, чуть не так. Не стало страха - огромного и неконтролируемого, такого, который убивал своим присутствием. Остались разумные сомнения и опасения. Контролируемые. Понятные.
И Скай действительно был рядом.
Для того, чтобы и процесс шлифовки и последующие процедуры прошли легче даже в психологическом плане, Эрика опутали коконами малых медботов, которые должны были бы с момента начала всех действий впрыскивать через каждые два часа успокоительные и легкие обезболивающие. И он стал походить на древнеземную мумию - видел когда-то картинку наподобие в книжках по истории. Ни двинуться, ни даже глубоко
И думал, что один на один со своим страхом спеленатый, обездвиженный останется.
Но услышал упрямое и знакомое.
– Я не уйду, - сказал Скай на предложение доктора Блоу покинуть процедурную.
– Я не буду мешать. Я просто буду рядом. Он должен знать, что я рядом.
И Эрик, услышав это, успокоился. Именно так и было сейчас надо.
Доктор Блоу решил не спорить, просто показав на бокс с общей дезинфекцией, и велел соблюдать правила, а после выдал стерильный халат.
– Хорошо. Но не вмешиваться и все время сидеть на своем месте. Я разрешаю просто быть рядом.
А Скай именно этого добивался. Быть рядом. И наблюдать. И знать, что Эрик чувствует его присутствие.
Было больно. По-настоящему больно. И хоть препараты частично снимали ощущения, но даже того, что оставалось, Эрику хватало. Хотелось, чтоб Скай обнял и, прижавшись горячим телом, сказал: "Дыши со мной". Тогда бы точно стало легче. А пока оставалось лишь терпеть.
Эрик не знал, сколько длилась сама процедура. Он думал, что вечность. Но даже вечность когда-то заканчивается. И когда на лицо вместо обжигающего и сдирающего верхний слой кожи устройства опустилась прохладная и успокаивающая, пропитанная специальным средством маска, Эрик испытал блаженство. А когда чуть позже, уже по дороге из процедурной ощутил прикосновение к руке другой руки и услышал: "Я здесь. Не отпущу", - понял, что самое неприятное и болезненное закончилось. Скаю он мог доверять. Рядом со Скаем точно не было бы больше больно.
Три сложных дня. Ожидание превратилось в нетерпение. Нетерпение грозило перерасти в панику. Но Скай был рядом все время и успокаивал. Он держал за руку. Иногда прикасался губами к пальцам, иногда целовал запястье. И Эрик, чувствуя кожей дыхание,чувствуя прикосновение горячих губ, хоть немного мог отвлечься от подступающей все ближе и ближе неизвестности.
Именно неизвестность больше всего мешала.
А Скай, который не отпускал Эрика ни на минуту, словно спорил с самой неизвестностью. И поцелуями, и прикосновеньями, и присутствием утверждал - нет страха, нет неизвестности. И не важно, что будет после. Есть лишь сейчас. А сейчас мы рядом. И вместе.
И как ни странно даже этого хватало.
Маску снимали долго. Осторожно. Чтобы не повредить ни миллиметра кожи. Слишком тонкой, слишком еще уязвимой она была.
Эрик хоть и знал, что после трех суток полнейшей темноты ему, прежде, чем увидеть результат, еще придется адаптироваться к свету, но так хотел уже сейчас хотя бы услышать о том, что именно получилось.
А Ская не надо даже было просить. Он будто понял, чего именно хочет Эрик и рассказывал, описывая все, как есть.
И по дрожанию голоса, по слишком явным ноткам удивления и... восхищения, Эрик понял - все получилось. Скай бы не обманывал. Скай бы не смог скрыть страшную правду. И если даже он так удивлен и обрадован, то можно уже успокоиться и, не так волнуясь, подождав, пока глаза привыкнут к яркому дневному освещению, более подробно посмотреть на результат.
Даже ждать со Скаем оказалось проще.
Но все равно. К зеркалу, когда разрешили, Эрик подходил с трепетом.