Чудовищная сделка

Олешкевич Надежда

Да, я уже ждала поединка. Настроилась на правильную волну и готова была схлестнуться с любым соперником.

Конечно, многие тренировались годами. Я уступала мужчинам во всем. Однако во мне присутствовала грация, ловкость, умение наблюдать и бить сразу в уязвимое место. Я не тешила себя ложными надеждами и в полной мере прочувствовала все прелести поражений. Но конкретно сейчас верила в победу.

К тому же болезненный укол, после которого я едва ли не два часа валялась на полу шатра Солби, наполнил каждую клеточку силой. После сыворотки чуть ли не на трое суток притуплялись ощущения, мышцы становились тверже, а реакция – быстрее.

Я противилась подобному воздействию на организм. Вольтер словно делал из меня монстра. Я уже спрашивала, что за гадость он в меня вводил. А в ответ…

Солби не изменял своим привычкам. Скрытный, хитрый, во всем преследующий свои личные цели. Я не раз замечала косые взгляды в его сторону и видела, с какими неприятными личностями он иногда имел дело. И как Миранда умудрилась с ним познакомиться?..

– Ной Порсэн и Шанри Эливар, – гулом пронеслось объявление следующей пары.

Я обернулась на Вольтера. Он подмигнул мне, давая понять, что наша перепалка дала свои плоды. Солби решил унизить меня. Он не только заставил меня биться с мужчиной на равных, но и вписал в список участников мое настоящее имя.

– Ты… – зашипела, едва он приблизился.

– Не переживай, моя крошка, у тебя все получится, – прошелся пальцами по моей туго заплетенной длинной косе. – Зачем скрывать твой дар? Ну же, малышка, иди скорей и опозорь себя.

– Поражение еще не позор, – покачала я головой и шагнула в сторону ворот, однако Вольтер дернул меня за ошейник.

Щелкнул замок. Ремешок остался в руке Солби, и я невольно потерла голую кожу, окончательно запутавшись в его мотивах.

– Позор – это твой выход сам по себе, крошка. Ты была права, ошейник здесь не к месту. Он лишь показывает, что тебя заставили. Но сейчас все поймут, что ты вызвалась сама. Ступай же. Порадуй своего хозяина.

Я демонстративно затянула один из ремешков на жилете. Широко улыбнулась. Мысленно наградила Вольтера несколькими запрещенными в высшем обществе эпитетами. Положила ладонь на рукоять меча и, расправив плечи, наконец двинулась к арене.

Одно дело – биться в подворотне. Там меня никто не знал. Я не позорила имя отца и могла спокойно выиграть или потерпеть поражение. Здесь же все обстояло иначе, особенно теперь.

Мне сложно было поднять глаза. Я смотрела прямо перед собой и старалась не обращать внимания на внезапно воцарившуюся тишину. Казалось, сейчас все следили только за мной: как поведу себя, куда встану? На самом ли деле воспользуюсь оружием или передам его кому-то другому, чтобы благоразумно понаблюдать со стороны?

Каждый шаг гулом отдавал в голову. Я размеренно дышала и, стараясь собраться и не поддаваться панике, мысленно погрузилась в оценку предстоящего поля боя, земля на котором была уже утоптана. Сама площадка шла полукругом и заканчивалась высокими сооружениями со зрительскими местами.

Я размяла плечи, медленно развернулась – и сердце пропустило сразу несколько ударов. Ко мне двигался ОН. Я забыла, как дышать. Застыла статуей и пару секунд смотрела только на Ноя Порсэна.

Мой противник…

Я растерялась, все же поддалась панике и нарушила одно из своих правил: начала скользить взглядом по зрителям. Заметила на трибуне знакомые лица. Невольно поежилась, увидев несколько ухмылок. Стало зябко и неуютно. Захотелось провалиться сквозь землю, чтобы не позорить отца и не драться с ублюдком, испортившим мою жизнь и потом сменившим имя. Ной Порсэн, как же!

Ленной Ходжес! Мужчина, который

бросил меня перед самой свадьбой. И мне было что рассказать об этом мужчине… Ведь я до сих пор помнила его обворожительную улыбку, чувство юмора, легкость, с которой он смотрел на окружающий мир. Ведь я не забыла ни одного сказанного мне слова. Ведь я любила его… когда-то.

А сейчас хотела бы сделать вид, что не узнала. Разве он не умер? Как выжил после тех ужасных событий? Почему не сгнил в земле с остальными бойцами, как подобает истинному воину?

Я заметила его обеспокоенный взгляд, брошенный кому-то из зрителей. Секундную растерянность, мгновенно скрытую за маской сосредоточенного спокойствия. Сжала рукоять меча. Понадеялась, что бой закончится быстро, и встала в стойку.

А сердце бешено стучало. Меня потряхивало. Пальцы дрожали, что было непростительно в данной ситуации, ведь сейчас придется драться. Разве имело значение, с кем? Когда-то давно я представляла разное: как бы произошла наша встреча, если бы Лен был жив; что бы я сказала, если бы он вернулся ко мне; как сложилось бы мое будущее, если бы не началась война; если бы, если бы… Как много «если»! Единственная картина, которой никогда не возникало в моей голове, – это та, где мы друг против друга на поле боя с мечами в руках и необходимостью пустить в ход оружие.

Прозвучал гонг. Мы двинулись по кругу, оба медля и не собираясь нападать. Глаза в глаза. В полном молчании. Без необходимости здороваться и что-либо друг другу объяснять.

Наши пути разошлись много лет назад. Он выбрал свою дорогу, а я – свою. И эта встреча – чистая случайность, которую не нужно воспринимать всерьез. Один бой. Единственный шанс отомстить. Момент, когда можно заявить о себе и, махнув под конец волосами, уйти с высоко поднятой головой. Чтобы он смотрел мне вслед, а не я ему…

– Ши, – Лен первым приблизился и нанес удар, но я отразила эту довольно детскую атаку и процедила:

– Молчи!

– Ши, ты ведь знаешь, я не поддамся, – выдал он под звон вновь скрещенных мечей.

– А тебя кто-то просит, Ной? – я произнесла его новое имя с нажимом, намекая, что нашего прошлого больше нет и не стоит обращаться ко мне так, как раньше. – Меня зовут Шанри, запомни это! – воскликнула вместе с замахом, но промахнулась.

Стало жарко – внутри разгоралась ненависть. Захотелось поддаться ей и просто мстить. Наступать и бить без остановки, выплескивая на Лена все свои обиды, показывая ту боль, которая с новой силой пробуждалась в душе. Чтобы у него подгибались колени. Чтобы он, отражая мои удары, не мог их выдержать и падал, глядя на меня с затаенным страхом, с непониманием. Чтобы прижать острие к его шее и снисходительно улыбнуться. Мол, живи, разрешаю.

Вот только в реальности все шло иначе. Я понимала, что эмоции только мешают, но не могла очистить разум. Поддавшись ярости, зря расходовала силы. Не искала уязвимые места, а просто била. Точно помня, кем был отец (и он же учитель) Лена, почему-то надеялась, что ученик потерял свое мастерство. Перестала верить в лучший исход, ведь его просто не было. Кто-то обязательно должен выиграть. И желательно я!

Он выбил из моих рук меч. Я упала. Начала отползать, глядя прямо в глаза мужчине, лихорадочно соображая, что можно сделать, и в момент, когда его ноги были в пределах досягаемости, сделала подсечку. Повалила его на землю. Забралась сверху. Едва не начала душить, но опомнилась и отскочила в сторону, к своему оружию.