Чудовищный розыгрыш (серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 4)
Шрифт:
– Геночка, ну чего ты так разошёлся? Между прочим, я в спячку впала уже после того, как мне Женечка статьи подкинул. И вообще, у него сейчас не самый лёгкий период в жизни.
– Чего-чего у него там не лёгкое?
Ира поняла, что почти проговорилась. Ни гласного, ни негласного договора хранить тайну между нею и Женечкой не было. Тем не менее, Ира считала, что не следует разглашать особенности Женечкиной личной жизни даже среди близких ему людей.
– Ген, я не могу тебе объяснить…
– И не надо. Он,
– Ген, у каждого в жизни бывают моменты, когда не способен владеть собой.
– Чего-чего не способен? Ирочка, ты даже отдалённо представить себе не можешь, до КАКОЙ степени он СПОСОБЕН владеть собой! Притом в самые разнообразные моменты. Ты, Ирчик, никогда не была свидетелем его изысканнейших развлечений, а потому понятия не имеешь, с какой лёгкостью он перестаёт страдать, когда это ему надоедает.
– Ген, извини за тавтологию, но в данном случае, случай совсем иной.
– Ирочка, поверь, всё тот же самый.
– Ген, неужели ты считаешь, что Женечка не способен на глубокие переживания?
– Не способен на глубокие переживания?! Ирчик, помилуй! Да он способен на самые глубочайшие переживания! Дело не в этом.
Видишь ли, обычного человека, испытывающего сильное горе, или любовь, или ещё что-либо в том же духе, способно излечить лишь время и то не всегда, а Женич…
Женич, если ему возжелается, в единый миг нырнёт в самые потаённые глубины любого, из доступных человеку, переживаний и, пока его это развлекает, будет сидеть там. Но как только ему сие развлечение наскучит, он столь же стремительно в единый миг выныривает оттуда.
Он не играет, в смысле актёрской игры, если ты подумала, что я это имею в виду. Он на самом деле способен очень глубоко переживать. Но, в отличие от обычного человека, «страдать или не страдать» находится под его полным контролем.
Ира, я согласен, что нужно понять и поддержать того, кто ничего не может поделать с накатившими на него муками. Но Женька способен поделать с ними всё, что угодно, в самом широком диапазоне.
– А тебе не кажется, что может быть и по-другому?
– Нет, Ир, не кажется.
– Ладно. Так что там с альманахом?
– С альманахом, Ир, всё здорово. Только прошу, не забивай им себе голову пока.
– И сколько будет длиться это «пока»?
– Как закончится, сама поймёшь. – Гена усмехнулся и зевнул. – Извини, что-то я вырубаюсь, а сегодня, между прочим, нас ждёт встреча Нового Года, и ты, Лёшик и Татьяна Николаевна едете его встречать вместе со мной в Лазурку.
Ночи в Лазурной Ире «снились» вплоть до Рождества включительно, а потом начал опять «сниться» офис.
Это был ровный, безмятежный и спокойный «сон». Правда, с ярким, врезавшимся в память вкраплением, которым стало рождение ребёнка Алины и Влада.
Влад
– Ира! Когда я утром уходил, с Алиной было всё в порядке, а сейчас позвонила тёть Наташа и сказала… – Влада несколько раз прерывисто вздохнул, словно только что пробежал стометровку, – …сказала, что её увезли в роддом!
– Влад, успокойся. С Алиной и сейчас всё в полном порядке. Или ты даже не догадывался, что беременность заканчивается родами?
– Ира! Что делать!
– Ты где сейчас?
– На работе.
– Так вот и работай. Поверь, Алина прекрасно родит и без твоей истерики.
– Ира…
– Влад, возьми себя в руки. Тебе бы сейчас, пока она в роддоме, сделать бы побольше, чтоб, как выпишут, несколько отгулов взять можно было. Сейчас от твоих подпрыгиваний никому ни жарко, ни холодно. А вот когда она домой с ребёнком вернётся, ей очень понадобится твоя помощь.
– Да? – бестолково спросил Влад.
– Да, Влад. – Ира рассмеялась его состоянию перепуганного дитятки. – Не дури! Возьми себя в руки и работай в поте лица. Это – лучшее, что ты можешь сейчас сделать.
– Да. Ладно. Хорошо. Я постараюсь. – Влад отключился, не прощаясь.
– Что там стряслось? – озвучила Лида вопрос, застывший в глаза всех присутствующих.
– У моего хорошего друга жена рожает, – ответила Ира и встала. – Я сейчас, – добавила она, вышла во двор и набрала Женечку. – Жень…
– Да. Я знаю. – Женечка, в отличие от Влада, дышал ровно и сердце его не колотило в трубку, но голос звучал необычно. – Ир, – сказал он с умоляющей интонацией.
– Хорошо, – с пониманием отозвалась Ира. – Пока.
– Угу, – «попрощался» Женечка.
Ира вернулась в офис.
– Гаянэ Суреновна, если всё нормально будет, её выпишут, скорее всего, в пятницу. Дадите отгул?
– Конечно, Ира, конечно, – затараторила Гаянэ Суреновна. – Такое событие! И сегодня, если нужно, можете с работы пораньше уйти.
У Иры мелькнула мысль воспользоваться предложением уйти пораньше и отправиться к Женечке, но, вспомнив разговор с ним, она поняла, что нужна ему в данный момент ещё меньше, чем лыжи в русской бане.
Оттрудившись до конца рабочего дня, Ира позвонила Владу. Он, надо сказать, держался молодцом, но Ириному предложению заглянуть к нему, обрадовался чересчур эмоционально.
Кухня бывшего Ириного обиталища была битком забита народом.
Галина Андреевна и мама Алиночки сидели, обнявшись, медленно покачивались из стороны в сторону, и пили валерьянку.
Алиночкин папа и Валентиныч сидели с другой стороны стола. В отличие от мам, они не обнимались и пили водку.
Люся суетилась около мам, заботясь, чтобы запасы валерьянки не иссякали, и помогала их поглощать.