Чума на оба ваших дома

Андерсон Максуэлл

Аллан. Помните, что вы сказали мне в зале заседаний — в тот раз, когда я впервые вас увидел? Вы сказали, что, когда вы приехали в Вашингтон, вы были молодым радикалом и вас с души воротило от этой системы. Помните?

Сол. Неужели так и сказал?

Аллан. Это была правда?

Сол. Уж не взываете ли вы к моей добродетели, Аллан? К моей утраченной добродетели?

Аллан. Вы ведь знаете, что во всей этой истории прав я, а вы не правы.

Сол. В политике, дружок, существует одна простая формула для определения того, кто прав и кто не прав; бог всегда за тех, у кого деньги.

Аллан.

А вы не допускаете, что бог может перейти на другую сторону? Вам уже пора бы подумать о том, что в одно прекрасное утро вы проснетесь и увидите, что вы никому не нужный старик, потерпевший полное крушение.

Сол. Ох, какое красноречие! Только не хватаетесь ли вы за соломинку, когда обращаетесь к старому Солу и пытаетесь завербовать его?

Аллан. Вы знаете, что шайка эта долго не продержится. Они боятся: Грей боится, президент боится. Они чувствуют: что-то такое случилось, что-то сломалось.

Сол. Вы изумляете меня, Аллан. Вы меня прямо-таки ошеломляете, а меня давно уже ничто не могло ошеломить. Неужели вы думаете, что люди меняются? Что в них пробуждается совесть?

Аллан. Я в этом уверен.

Сол. А вот у меня сложилось твердое убеждение, подкрепленное тридцатилетним опытом: люди не меняются и совесть пробуждается в них крайне редко, вернее никогда. Я не знаю в английском языке ни одного слова, ни одного сравнения или образного выражения, которое достаточно полно отражало бы безграничное невежество и наивность избирателей.

Аллан. И все-таки они пробуждаются. И они вышвырнут вас всех, сметут всех до единого.

Сол. Погодите минутку — я налью себе стаканчик. (Наливает виски.) Ну, чего вы от меня хотите?

Аллан. Чтобы вы голосовали против законопроекта.

Сол. Доводы, Аллан, приведите доводы!

Аллан. Даже если он пройдет, вы ничего не получите, верно?

Сол. Верно. Но если я проголосую против, я потеряю всех своих друзей.

Аллан. Ну и что? Теперь мы с вами, Сол, могли бы контролировать палату представителей. Мы могли бы сломать всю машину, торпедировав законопроект. Мы могли бы доказать, что честных людей больше, чем воров.

Сол. Неправда. Воров вдвое больше, чем честных людей. Так всегда было. В ваших доводах есть слабое место. Как я понимаю, в случае, если нам удастся повести за собой палату, вы намерены управлять честно, по принципу: честность — лучшая политика. Так ведь?

Аллан. Конечно.

Сол. Значит, на этом никто ничего не заработает? Ничего, кроме жалованья?

Аллан. Да.

Сол. А вот это уже роковая ошибка!

Аллан. Нет, ей-богу, вы хотите быть со мной заодно, Сол. Я знаю, что хотите. Я рассчитываю на вас.

Сол. На меня? Дайте-ка я расскажу вам о себе, дружок, прежде чем мы продолжим наш разговор. Давным-давно, когда я еще был стройным молодым человеком с орлиным взглядом, у меня был добрый ангел. Глядя на меня сейчас, этому трудно поверить, но в те далекие времена у старого Сола был добрый ангел. И когда возникал вот такой вопрос, как сейчас, этот светлый ангел витал надо мной, взывая к чувству справедливости, восставая против неправедных дел и не давая мне продать свою душу дьяволу. Если я собирался совершить зло, мне приходилось бороться с ангелом. Подобно библейскому Иакову, я боролся с ним ночью и часто брал над ним верх. Я боролся

так, Аллан, что ангелу было не справиться со мной, и он в конце концов устал. Когда меня одолевал соблазн, я оглядывался в поисках моего доброго ангела, чтобы сразиться с ним, но его не было на месте. Ему следовало бы сражаться со мной и сейчас, Аллан, но он покинул меня. Он больше не борется со мной за мою душу и даже не осеняет меня своим крылом. Теперь я никчемный старик, пропахший табаком и виски, и никому я не помощник. Нет, если от меня будет зависеть, провалится законопроект или нет, то он пройдет. Поверьте, Аллан, отбирая у людей что-либо, никогда ничего не добьешься. Наоборот, им нужно что-то давать.

Аллан. Почему?

Сол. Потому что у правительства одна забота — подкуп, взятки, привилегия и коррупция, а как бесплатное приложение — видимость порядка. Порядок нужно соблюдать, иначе нельзя будет заниматься поборами.

Аллан. Все ясно! Я понял, Сол…

Сол. Не надо так кипятиться, Аллан.

Аллан. Знаете, Сол, наверное, вы правы.

Сол. Нет, я кругом не прав. И главным образом в том, что ворую без достаточного размаха. Укради яблоко — тебя посадят в тюрьму; ограбь всю страну — силы небесные спустятся на землю и встанут под твои знамена.

Аллан. Вот это я и имею в виду.

Сол. Что?

Аллан. Именно это.

Сол. Не понимаю.

Аллан. Я считаю, что вы правы, вот и все. Вы правы.

Сол. Я прав в том, что касается меня, Сола. Черного кобеля не отмоешь добела.

Из холла входит Уингблет.

Уингблет. Сол, можно тебя на минутку?

Сол. Хорошие новости, Уинги?

Уингблет. Для мистера Макклина — не особенно; значит, хорошие.

Сол. Что-нибудь наобещал?

Уингблет. Пустяки! Всего лишь даровые семена и свободную чеканку серебряной монеты! Ну и наказание! Как только я выдержал его предвыборные речи?!

Сол. Лучше слушать их, чем произносить.

Сол и Уингблет, смеясь, уходят. Аллан подходит к телефону.

Аллан. Кабинет Уистера… Алло, Басси? Говорит Аллан. Вы можете говорить оттуда?.. Нет. Вы были правы насчет Сола. Трампера они тоже переманили… Нет, меня не побили. Мне тут пришла в голову еще одна идея!.. Нет-нет, она мне чертовски не по душе. Такая же мерзкая, как все методы, которые здесь в ходу, но это мой единственный шанс. Мне нужны копии всех пунктов, которые предполагалось внести в этот проклятый законопроект. Я решил использовать имеющуюся у меня информацию — вы знаете какую… Знаю, Басси, знаю!.. Конечно, это низко!.. У меня больше оснований, чем вы предполагаете, не пускать в ход эти сведения. Но я должен действовать, и никто не остановит меня… Нет, не будем об этом. Достаньте мне все копии полностью, и поскорее.

Из холла возвращается Сол.

Сол. Такт, дружочек, великое дело! Такт! Сами видите, Аллан, немножко такта и терпения, и вот уже Уингблет перетащил Трампера в наш лагерь, и мы положили вас на обе лопатки. Вам никогда не приходило в голову, что вы избрали чересчур нравственный образ действий?

Аллан. Как раз об этом я сейчас и думаю.

Сол. О чем?

Аллан. Я считаю, что ваши методы лучше моих, только и всего. Если я не буду играть, как все, то вылечу отсюда.