Чума насилия

Пентикост Хью

Воцарилось молчание.

— Где револьвер, который вы взяли у моего помощника? — спросил Шеннон.

— Его отобрали хиппи, — кивнул Джерико в сторону леса.

— Так что теперь у нас только дробовик, — заключил Шеннон.

— И винтовка Томми. Немного, чтобы отбиваться от пятидесяти хорошо вооруженных людей, если это то, о чем вы подумали. — Джерико обернулся к дверям. — Могу я поговорить с вами, Лиз?

Женщина повернула к нему лицо с отсутствующим, неопределенным выражением.

— Я не смогу ответить на ваши вопросы, Джерико.

— У

меня есть и другие, — ответил Джерико. — Может быть, если мы оставим мужчин одних, им будет легче решить, как они должны поступить. Потому что если мы не предпримем чего-нибудь как можно скорее, то с нами что-то случится. И с Таней тоже. — Он взял Лиз за руку и повел в опустевшую столовую. Она шла неохотно, почти упираясь. Но стоило им закрыть за собой дверь столовой, как она тут же направилась к буфету, открыла дверцу и достала бутылку скотча.

— Выпьете? — спросила она как будто издалека. — Или кофе?

Он подошел к ней и перехватил ее руку, чтобы она не могла налить себе виски.

— Лиз, мне неизвестно, что вы чувствуете. Потрясение и отчаяние, конечно. Мы все это чувствуем. Вы потеряли мужа, переживаете за сына. Но что вы чувствуете в самой глубине души?

— Я так рада, Джерико! Так чертовски бессовестно рада! — прошептала она, как будто опасаясь, что кто-нибудь ее услышит. — Это достаточно прямой ответ на ваш вопрос?

— Вы ненавидели его?

— Я свободна, — ответила она, — свободна от его тирании. Много лет я любила его всем сердцем, пока не потеряла, но теперь я от этого свободна. Свободна от постыдной необходимости бросаться к вам только для того, чтобы отомстить ему. Вы спрашивали, кто кричал тогда, ночью. Это была Джуди, подружка Дэвида, которая открыла, что в боли есть наслаждение. А я, я пошла к вам, надеясь, что Алекс, узнав об этом, будет оскорблен. Что его гордыня наконец будет уязвлена.

— Так и оказалось?

— Вы подумали, что я приходила к вам за помощью. Мне действительно нужна была помощь. Ведь после завтрака вы Джуди не видели? Алекс отправил ее в Нью-Йорк, пока вы ездили в город. Она ждет его там в его личной квартире. Я знала, что он украл ее у Дэвида, и знала, в каком аду мне предстоит жить. Мне хотелось хоть как-то протестовать против этого. Он не хотел меня, Джерико, но не мог вынести, чтобы я досталась кому-нибудь другому. Для него была невыносима мысль, что кто-то может обладать тем, что принадлежит ему.

— Постарайтесь собраться с мыслями, Лиз. Понимаете, я знаю, что вы не убивали его. Сын подтвердит ваше алиби. Он наблюдал за вами, чтобы выяснить, какие именно посторонние мужчины вас интересуют.

— О Господи!

— Забудьте сейчас о хиппи. Я положительно ручаюсь за них. Если бы они вообще не существовали, а вы вернулись домой и обнаружили вашего мужа зверски убитым, на кого бы вы подумали?

Она в упор посмотрела на него:

— Знаете, он всю жизнь только и делал, что наживал себе врагов. Никто из тех, кто был связан с ним деловыми или любовными отношениями,

или просто знакомые из общества не упустили бы шанса расквитаться с ним. Ненависть к нему была так сильна, что многие не остановились бы и перед убийством. Но вы имеете в виду присутствующих?

— Да.

— Знаете, кто ненавидел его больше, чем остальные? Нельсон! Звучит как насмешка, верно? В сейфе у Алекса лежит письмо с надписью: «Распечатать в случае моей насильственной смерти». Нельсон закончил колледж и был брокером на бирже. Потом связался с Алексом. Он попытался играть за его счет и в конце концов украл из фирмы солидную сумму. Алекс обнаружил это и помог ему покрыть недостачу, но потом превратил Нельсона в раба.

— Но его убил не Нельсон.

— Боб Уилсон ненавидел его. Алекс отбил у него девушку, которую Боб любил. Уайли Прентис сделал блестящую карьеру как юрист, став человеком Алекса. Ему хорошо платили, но сколько раз он был опозорен и осмеян, когда пытался покрыть неблаговидные делишки Алекса.

— А Трейл, Ломекс?

— Не знаю, Джерико. Но кто бы ни появился в этом доме, из всех он извлекал какую-то выгоду, все были средством для достижения какой-то цели. Я всегда спрашивала себя, как он их заставил. Вы тоже не хотели приезжать в Бауман-Холл.

— Но я приехал, хотя никогда не слышал об Алексе.

— И не провели здесь и одной ночи, как ощутили весь ужас этого дома. Господи, Джерико, да знаете ли вы, что это я во всем виновата? Я пришла ночью в вашу комнату, чтобы оскорбить Алекса, и это привело к тому, что он попытался вас убить, а это в свою очередь привело к тому, что вы поехали в полицию, а полиция — в коммуну… Дом, который построил Джек.

— Подумайте, Лиз. — Джерико взял ее за плечи и легонько тряхнул. — Злоба, которая закончилась этой вспышкой, могла копиться годами, но что-то заставило ее прорваться именно сегодня. Не упоминал ли Алекс о какой-нибудь ссоре? Может быть, он одержал одну из своих мелких садистских побед над кем-нибудь, что и обернулось для него смертью?

Лиз взглянула на него:

— Знаете что, Джерико? Если бы я знала, кто убил Алекса, то подумала бы, прежде чем кому-нибудь сказать об этом.

— Таня может погибнуть, пока вы размышляете, — воскликнул Джерико, — десятки горожан, полицейских и хиппи могут умереть, пока вы решаетесь.

Она медленно покачала головой:

— Я правда не знаю, Джерико. Когда вы сообщили мне об этом, у меня в голове промелькнуло имя: Дэвид. Дэвид Прентис. Он ведь сбежал с хиппи, а это убийство в их манере. К тому же Алекс отбил у него девушку. Но…

— Это не мог быть Дэвид. Мы оба были у Уолтура. И вернулись мы тоже вместе. Когда мы вошли в дом, Алекс был уже при смерти, правда, мы тогда об этом не знали. Дэвид подумал, что это сделали его друзья, поэтому и сбежал от меня.

Через французское окно Джерико увидел, как к дому приближается полицейская машина. Она двигалась не по шоссе, а со стороны конюшни.