Чумной доктор
Шрифт:
– Сокровище? – Я, казалось, превратился в попугая. – Но какое?
Исаак нахмурился.
– Точно не знаю. Знаю только, что у Бенедикта были деньги – много денег. Но твой учитель намекнул, что оставляет нечто особенное. То, что непременно должно было попасть к тебе. Бенедикт не сказал мне, что это такое, и он хотел, чтобы ты нашёл сокровище сам. Однако переживал, что не найдёшь. Поэтому он оставил одну вещь мне. Просто на всякий случай.
Исаак кивнул на ранец.
– Там несколько писем. Одно из них тебе. Читай.
В сумке я нашёл их семь, перевязанных шпагатом. Первые пять имён были
Я замер на мгновение, гадая, какие дела связывали Исаака с королевским эмиссаром. Но тут же заметил фамилию, которую на самом деле хотел увидеть. Я провёл пальцем по буквам.
Кристоферу Роу
Аптека Блэкторна, Лондон
– Бенедикт взял с меня слово, что я не отдам тебе письмо, пока не пройдёт хотя бы год, – сказал Исаак. – Он на самом деле хотел, чтобы ты сам разыскал то, что он тебе оставил. Но учитывая эпидемию…
Я перевернул письмо. Печать моего учителя представляла собой единственный знак: круг с точкой в центре.
Я узнал символ. Будучи тайным алхимиком, мой учитель пытался раскрыть секреты Вселенной, лежащие за пределами смертного мира. Чтобы сохранить в секрете свои исследования, алхимики использовали особые символы для обозначения материалов, небесных тел, инструкций и тому подобного. Круг с точкой в центре обозначал Солнце – свет, тепло, жизнь. Как и все небесные тела, Солнце было связано с земным металлом. Марс – это железо. Меркурий – ртуть. А Солнце?..
Солнце – это золото.
Из-за двери послышались голоса. Я не обратил на них внимания. Сломав печать, я прочитал письмо учителя.
Кристофер!
Итак, в нашем доме есть ценность, спрятанная для тебя, – сокровище.
Зная твою натуру, думаю, что ты его ещё не нашёл. Уверен, впрочем, что ты захочешь получить его. Чем раньше, тем лучше. И всё же ты не найдёшь сокровище, пока не осознаешь нечто очень важное.
Наш дом теперь принадлежит тебе. А значит, используй всё, что у тебя есть. Шевели мозгами, пока не доберёшься до разгадки. И уж конечно, если я расскажу больше прямо сейчас, ты не станешь слушать. Хочу, чтобы ты выяснил всё самостоятельно.
Пожалуйста, прочитай это письмо очень внимательно. Тайна где-то в нём. И, решив эту задачу, ты отыщешь сокровище. Ценность, которую я тебе оставил. а ещё ты узнаешь последнюю – самую важную – вещь, которую я хочу тебе сказать.
У меня защипало в глазах, и снова заболело сердце так же остро, как в тот день, когда мастера Бенедикта убили. И всё-таки его письмо заставило меня улыбнуться. Разумеется, учитель оставил мне загадку.
Мастер Бенедикт обожал головоломки – тайны внутри тайн, шифры внутри шифров. И он, в числе прочего, привил эту страсть мне.
Я
Исаак откашлялся.
– Похоже, ко мне ты потерял интерес.
Я вскинул взгляд.
– Простите!
Он отмахнулся от извинений.
– Бенедикт был точно таким же. – Старик поднялся на ноги. – Хотел бы я помочь тебе найти то, что скрыто в этом послании, но не знаю, с чего начать. И уверен: тебе не терпится приступить к поискам. А мне пора домой. – Он нахмурился. – Вдобавок Тому может пригодиться твоя помощь.
Я так увлёкся письмом учителя, что не сразу осознал происходящее снаружи, но теперь услышал – разговор на повышенных тонах. Спор.
Открыв дверь, я понял, что Том пытается утихомирить посетителей. С одной стороны от прилавка стояли двое мужчин, которых я видел прежде. С другой – ещё один. Он, должно быть, пришёл уже после того, как я закрыл дверь в мастерскую.
Этот человек явно переживал тяжёлые времена. Он явно давно не мылся. Его одежда была грязной и поношенной, с бесчисленными заплатами. Сальные волосы, руки в мозолях. Возле кончика носа виднелась огромная бородавка. Но хуже всего был запах: казалось, мужчина только что вляпался в нечто неприятное. Двое других явно были не в восторге от его присутствия, он раздражал их. А мужчина меж тем умоляющим голосом говорил Тому:
– Пожалуйста, господин. Что угодно…
– Простите, – ответил Том, – но я ведь уже сказал вам: это не моя лавка…
– Мы пришли раньше, – досадовал один из двух мужчин.
Том явно испытал облегчение, когда я наконец-то вышел. Нищий заметил Исаака в дверях за моей спиной. Горбясь и хромая, он направился к нему.
– Добрый сэр…
Прежде чем он успел продолжить, Исаак указал на меня. Нищий, казалось, несколько удивился, однако обратился ко мне.
– Пожалуйста, молодой господин. Меня зовут Майлз Гаспар. Я был кожевником в доках, когда началась чума. Теперь кожевенная мастерская закрылась. Я уже два месяца без работы. Нет ли у вас работы для меня? Я готов делать что угодно.
– Простите, – сказал я, – но я не…
– О, прошу вас, сэр. Я не гордый. Что угодно. Хоть самую малость. Я не могу прокормить семью. – Майлз стиснул руки. – У нас с женой два малыша. Нас выставили на улицу, потому что мы не могли заплатить за жильё. Мы кормим детей тем, что удаётся найти. Я не ел три дня. Пожалуйста. Хоть что-нибудь!..
Я чувствовал себя ужасно. Увидев эту лавку, он, должно быть, решил, что я купаюсь в золоте. И как я мог ему сказать, что сам был вынужден просить денег у Исаака?
– Я… У меня нет для вас никакой работы. Мне очень жаль.
Он повесил голову.
– Я понимаю. Извините за беспокойство. – И мужчина повернулся, собираясь уйти.
Глядя, как он хромает прочь, я вспомнил свою собственную жизнь несколько месяцев назад. Я тоже жил на улице. Даже сейчас, имея шиллинги Исаака, я снова мог там оказаться – и очень скоро. Если не найду сокровище мастера Бенедикта.
Я мало что мог сделать для этого несчастного. У меня действительно почти ничего не было. Но я вспомнил, как в июне один человек, у кого тоже почти ничего не было, спас меня вместо того, чтобы выдать и получить деньги, обещанные в награду за мою голову.