Чумовая ночь под Рождество
Шрифт:
— Задаром! — что было сил взревела его супруга. — Завтра же развод! Квартира моя, дача тоже на мое имя, так что можешь окончательно прописываться здесь, в этом вертепе разврата, а к порогу моего дома даже не думай приближаться, кобель шелудивый, — и, вылетев за дверь, она так ею хлопнула, что та едва не слетела с петель.
— Что это с Соней? Убей бог мою душу, если я что-нибудь понимаю, — прошептал Бобриков, с недоумением таращась на дверь. — Подумаешь, напился раз в жизни. И в том, что труп в номере, я не виноват, я же его не убивал. Да, я директор, но что я мог поделать?! И вообще, при
— Иван Иванович, вы в порядке? — спросил Валерий, осторожно просунув голову в дверь. — Моя помощь не нужна?
— Нужна, очень нужна, — тяжело вздохнул тот и тут же вскочил, как укушенный, с легкостью юноши выпрыгнув из ванной. — О-о-о-о, — задохнулся он, зябко передергиваясь. — Надо же, какая вода холодная, прям ледяная.
— Вот ваш костюм, надевайте и сразу согреетесь, — сказал Валерий, трясясь от смеха. — Только вот мокрые трусы придется снять.
— Опять эти шаровары, — сморщился Бобриков, глядя на одежду, которую подавал ему администратор. — Чего-нибудь поприличней нет?
— Ничего не могу больше предложить, — пожал плечами тот. — Если только раздеть покойника...
— Что ты сказал? Какого покойника? — выпучил глаза Иван Иванович.
— А того, что в этом номере убили.
— Значит, ты тоже про него знаешь? — обреченно вздохнул Бобриков.
— Да уж знаю, — признался Валерий. — Девчонки рассказали.
— Девчонки? Какие еще девчонки? О покойнике знали только Назарова Рита и я!
— Ну, Иван Иванович, вам же известно, что они с Натальей близкие подруги, если знает одна, будет знать и другая, — усмехнулся Валерий. — Ну а уж вдвоем они всe мне рассказали, чтобы в моем лице обрести мужскую поддержку, ведь вы-то... кхе, кхе, были... не в состоянии.
— Вот балаболки, а, — с негодованием проворчал Бобриков. — Ничего нельзя доверить. Я всегда говорил, что с бабами каши не сваришь.
— Да они, может, и не сказали бы мне ничего, только у них не было другого выхода, — встал на защиту подруг Валерий. — Я увидел, что из-под кровати торчит чья-то рука, ну и... Вы уж не ругайте их.
— Что толку ругать, когда все уже сделано? Только вот супруге-то моей зачем рассказали?
— Ей никто ничего не рассказывал.
— А откуда же тогда Софья Адамовна про это знает?
— Что знает?
— Не что, а про кого. О трупе откуда моя супруга знает?
— С чего вы взяли, что она знает?
— Ну как же? Она мне сама только что сказала, что все видела.
— Да нет же, вы ее неправильно поняли, Иван Иванович, — засмеялся Валерий. — Она совсем о другом говорила.
— В каком смысле «о другом»?
— Я вам потом расскажу, а сейчас давайте-ка ,одевайтесь.
— Так, значит, она не знает про труп? Не знает, что здесь произошло?
— Нет конечно! Откуда ей знать?
— Фу, слава тебе господи, — облегченно выдохнул Бобриков, натягивая на себя шаровары. — Убей бог мою душу, ты себе даже не представляешь, до чего она нервная особа.
— Ну почему же не представляю? — усмехнулся Валерий. — Еще как представляю, имел «счастье» быть свидетелем.
— Моей супруге совершенно нельзя
— Не волнуйтесь, Иван Иванович, не проболтаюсь, я могила. Да и зачем мне это надо, рассказывать о таких делах вашей супруге? Мы с ней не настолько близко знакомы, чтобы...
— Да при чем здесь моя супруга? Я совсем другое имел в виду, надеюсь, ты меня понимаешь, — проворчал тот, уже забыв, что сам секунду назад сказал. — О таких вещах вообще никому нельзя рассказывать, и пообещай мне, что я могу на тебя положиться.
— Конечно, Иван Иваныч, на меня вполне можно положиться, я никому не скажу, только...
— Что «только»? — насторожился тот.
— Ну, вы же понимаете, что этого все равно не скрыть, нужно что-то делать.
— Я и сам знаю, что нужно, — вздохнул Бобриков. — Только нельзя сейчас вызывать полицию. Никак нельзя, понимаешь?
— Почему?
— Потому!
— И все же почему? Ведь это не вы его убили. Чего вам бояться-то, Иван Иваныч?
— Господи, неужели это трудно понять? Да потому что тогда наш пансионат сразу же можно будет закрывать к чертовой бабушке! — вскричал Бобриков. — Кто поедет отдыхать туда, где произошло убийство? Да еще, как нарочно, все это случилось в праздник, когда столько народу приехало, когда у нас гостит советник мэра с супругой. Ты представляешь, какой сенсационный материал получит желтая пресса? Я как только представлю себе заголовки, мне сразу же жить не хочется. Какой из меня директор, если в моем пансионате происходят столь чудовищные вещи? Нам такая антиреклама будет обеспечена, что даже думать страшно. А про свою репутацию я вообще молчу, мне ее даже хлоркой отмыть не удастся, как ни старайся.
— Да уж, перспектива действительно незавидная, — согласился Валерий. — Не хотелось бы, чтобы наш пансионат закрыли, лично мне моя работа нравится. Только как ни крути и как ни старайся, а шила в мешке все равно не утаишь.
— Я все понимаю, но... Как ты сказал?
— Шила в мешке все равно не утаишь.
— В мешке, говоришь? — задумчиво произнес Бобриков. — Убей бог мою душу, а ведь это не совсем плохая идея, между прочим.
— Вы о чем, Иван Иваныч?
— Слушай, ты мне не объяснишь, какая бешеная муха укусила мою супругу? — вместо ответа задал тот неожиданный вопрос. — Она вообще-то воспитанная женщина и раньше никогда со мной не дралась.
ГЛАВА 15
— Марго, перестань валять дурака, слезай немедленно, — шептала Наталья, хватая подругу за ногу. — Тебя же Вадим может увидеть, идиотка.
— Отстань, не увидит, темно, — лягнулась та, продолжая карабкаться на забор. — Ой, чуть не забыла, дай мне ключи от твоей машины.
— Счас, спешу и спотыкаюсь, — фыркнула Наташа. — Я пока с ума не сошла, чтобы доверить тебе свою машину.
— До чего же ты мелочная особа, — сморщилась Маргарита.