Чумовая ночь под Рождество

Хрусталева Ирина

— И что сие означает? — насторожилась Маргарита. — Валера, говори по-человечески, у меня и без твоих шарад голова раскалывается.

— Я под кроватью рядом с телом рюкзак нашел, — начал рассказывать он. — Естественно, сразу же вспомнил, что должен действовать по инструкции, ну и, конечно, обязательно заглянуть в него... Я же обязан выяснить, что там лежит, правда? А вдруг бомба? Я в армии сапером служил, знаю, что это такое — раз и нету. При мне один мой сослуживец...

— Валера, а покороче никак нельзя? — поторопила его Наташа. — Даже в детском саду детки

знают, что сапер ошибается один раз. Ты давай, по существу рассказывай.

— А я разве не по существу? — Смотрю я на этот рюкзак, а сам думаю — вдруг убийца специально его оставил, чтобы — как жахнуло, и никаких тебе трупов, никаких свидетелей...

— Валер, вот за что я тебя терпеть не могу, так это за твое занудство! — рявкнула Наталья. — Говори немедленно, что ты с этим злосчастным рюкзаком в конце концов сделал? Ты его открыл?

— Открыл, — тяжело вздохнул тот. — И на хрена, спрашивается, понадобился козе этот «долбаный баян»? До сих пор не понимаю, зачем я это сделал. Рит, вот прям сразу же тебя вспомнил, как ты жалела, что вообще в этот проклятый номер вошла и наткнулась на покойника. Вот зачем я повторил твою ошибку? Зачем наступил на те же грабли?

— Может, уже хватит про садовый инвентарь песни петь? Ты действовал по инструкции! — не выдержав, снова рявкнула Наталья. — Я тебя сейчас точно придушу. Немедленно рассказывай, что дальше было. Открыл ты рюкзак, и...

— Открыл и увидел, что в нем лежат наркотики, причем достаточно крупная партия, — обреченно сообщил Валера. — До сих пор в себя прийти не могу.

— Шутишь? — опешила Маргарита, не поверив своим ушам. — В простом рюкзаке настоящие наркотики?

— Наркотики, — повторил Валерий. — А Иван Иваныч говорит, что его, этот рюкзак, вместе с трупом нужно вывезти в лес и зарыть в снегу, — тут же заложил он начальника.

— Как это вывезти и зарыть? — икнула Наталья, — Ты в своем уме?

— Вот-вот, я точно такой же вопрос задал нашему директору, — проворчал Валерий, покосившись на дверь ванной комнаты. — А он говорит что это единственный выход, иначе наш пансионат закроют к чертовой матери. Еще и нас могут запросто обвинить во всех смертных грехах Доказывай потом, что мы белые и пушистые и к наркотикам не имеем никакого отношения.

— А он ведь прав, — нахмурилась Наталья. — Наркотики — это дело серьезное, можно такой срок схлопотать, что — постой паровоз, не стучите колеса.

— Типун тебе на язык, тьфу, тьфу, — снова суеверно сплюнул Валерий. — Думай, что говоришь.

— Я и говорю, что думаю, — огрызнулась Наташа. — Сколько же там килограммов этой гадости? — поинтересовалась она.

— Откуда мне знать, сколько? Я что, взвешивал? — проворчал Валера.

— Дай посмотреть! Никогда в жизни не видела наркотиков, — попросила Наталья, возбужденно сверкнув глазами.

— А чего на них смотреть-то? Порошок, он и есть порошок, только специфический.

— Тебе что, жалко?

— Да пожалуйста, любуйся, — проворчал Валерий и вытащил рюкзак из-под кровати. — Между прочим, с покойником нужно что-то решать в срочном порядке. В номере батареи

шпарят вовсю, если он здесь полежит еще немного, будет полный алес.

— Фу, не напоминай мне об этом кошмаре, а то меня снова тошнить начнет; — брезгливо сморщилась Наталья. — Ничего себе, — присвистнула она, увидев содержимое рюкзака. — Это же особо крупные размеры. Ну а если сюда приплюсовать еще и покойника, тогда... Статья на пожизненное заключение тянет, причем в колонии строгого режима, — выдала свой приговор девушка. — Возможно, даже с полной конфискацией имущества, — добавила она, решив окончательно добить присутствующих.

— Ну ты, Кашина, молодец, как всегда, в своем репертуаре — успокоила так успокоила, — проворчала Маргарита, со страхом таращась на рюкзак. — Тебя хлебом не корми, дай только свой черный юмор куда-нибудь вставить.

— Ой, ребята, что-то мне нехорошо, — простонала Наталья, не обращая внимания на ворчание подруги. — Ведь у этого «золотого» рюкзачка наверняка хозяин имеется. И я подозреваю, это не тот, что лежит сейчас под кроватью, а тот, кому наркотики везли. И если он вдруг узнает, что мы тоже знаем про... Ну блин, и влипли. Вы как хотите, а я сматываю отсюда удочки, и гори все ясным пламенем. Ничего не знаю и знать не хочу, — решительно проговорила она и повернулась, чтобы направиться к двери.

— Это кто здесь знать ничего не хочет? — спросил Бобриков, выныривая из ванной комнаты.

— О господи! — испуганно вскрикнула Наташа. — Иван Иваныч, предупреждать же надо, прежде чем выскакивать, как черт из табакерки. Вы так долго были в ванной, что мы про вас и забыли.

— Что-то желудок у меня совсем расстроился, — болезненно сморщился он. — Наверняка на нервной почве. Ну, что тут у вас происходит?

— Да вот прикидываем, сколько лет тюрьмы за это все могут дать. Подумали и пришли к выводу, что меньше, чем на пожизненное, нечего и рассчитывать, — с сарказмом усмехнулась Наташа. — Но можно пойти и другим путем.

— Каким другим? — не понял Бобриков.

— Все очень просто до банальности — надо эти наркотики продать. Иван Иванович, у вас случайно нет покупателя на этот «ходовой» товар?

— Наташ, ты что, ненормальная? — удивленно спросила Маргарита.

— Вот именно, — пробормотал Бобриков.

— А что в этом такого? — беспечно пожала плечами Кашина. — Представляете, сколько сразу бабок можно за это огрести? С таким капиталом откупимся от тюрьмы, как нечего делать. Или сбежим за кордон, где нас никто и никогда не найдет.

— Что ты такое говоришь, Наталья? — изумился Бобриков. — Какой кордон? От этого рюкзака нужно немедленно избавиться, как от опасной улики... ну и от всего остального тоже.

— Да я-то как раз говорю совсем не серьезно, уважаемый Иван Иваныч, а вот о ваших «наполеоновских» планах мы уже наслышаны, — язвительно прищурилась Наталья. — Как вы там «умно» придумали? Вывезти тело в лес и закопать в сугробе? Лучшего ничего не могли предложить?

— Где же еще, если зима и кругом снег?

— А вы сами-то хоть соображаете, что собираетесь сделать?