Чуть больше о драконах
Шрифт:
Пожала плечами. Как тут не запомнить?
– Посмотри, – показала карту Чешуйчику, и ящер с важным видом фыркнул, раздувая ноздри. – Нам нужно пройти тут, тут и тут. Это последний поворот, а затем мы уже понесемся со всех ног.
На это Честер выдохнул с таким энтузиазмом, что выдул кусок бумаги из моих рук – близость гонки будоражила молодую и горячую кровь моего кайера.
Меня тоже порядком потряхивало. Хотелось, чтобы поскорее все началось, а потом так же быстро закончилось.
Карту подняла Исабель
– Держи! – Некромантка заметно нервничала. – Кстати, зачем ты ему все рассказываешь? Он все равно ничего не понимает!
– Конечно же, понимает, – возразила ей. – Только говорить не может, – и я погладила Чешуйчика по шипастой бронированной спине, на что он тут же пристроил свою голову на моем плече.
Но встрепенулся и недовольно рыкнул на зеленоватого, с красной полосой по гребню кайера, прошедшего слишком близко ко мне. Подозрительно близко, чуть было не отдавив здоровенной лапой мне ноги, словно его владелец демонстративно нас не замечал.
Или же демонстративно выказывал свое презрительное отношение.
Впрочем, я уже поняла, что как претендентку на первый приз здесь меня никто не рассматривал. Быть может, потому, что я оказалась единственной девушкой среди мужчин?
Трое из них были на морнийцах, один на тяжелоноге Гундерса, да и сам наездник явно любил выпить и закусить. Время от времени косился в мою сторону налитыми кровью глазами, распространяя вокруг себя тяжелый запах перегара. Еще несколько было на золотоногах и вельдах, а один даже на имгольде.
Именно он и вызывал у меня серьезные опасения. В нем чувствовался Наездник с большой буквы. Одетый во все черное, долговязый мрачный тип с лицом палача сразу же показался мне самым опасным из всех претендентов на главный приз. Вторым бы я назвала смуглого подвижного парня на таком же молодом чернохвостике, как и мой Честер.
Впрочем, я тоже не собиралась пасовать.
– В драку на старте ввязываться не будем, – сообщила я Чешуйчику, когда мы попрощались с четверкой и те отправились в темный проход, ведущий кратчайшим путем к финишу.
Мы же с Честером двинулись к противоположному краю огромной, освещенной множеством факелов пещеры, на выходе из которой была натянула стартовая лента. Возле нее застыли двое судей, следивших, чтобы не было нарушений. Стартовать раньше времени возбранялось – за фальстарт наездника исключали из гонки, а его денежный взнос не возвращался.
– Знаешь, даже хорошо, что нас с тобой не берут в расчет, – негромко говорила я Честеру, пробираясь через толпу людей и ящеров. – Это дает нам небольшое, но все-таки преимущество.
Тут Чешуйчик клацнул зубами на стоявшего на пути морнийца. От неожиданности тот отшатнулся, наступив на хвост ничего не подозревавшему золотоногу, которому это нисколько не понравилось. И мне пришлось извиняться уже перед двумя недовольными
– Андерс поставит деньги на нашу победу, так что, надеюсь, мы делаем это в последний раз, – вздохнула я, услышав о себе много всего интересного. И «куда прешь, дура!» было самым приличным из всего. – Не волнуйся, мы с тобой будем бегать очень и очень часто, но немного в других условиях.
– Эй, малышка, что ты там ему нашептываешь? – загрохотал, забулькал громила на тяжелоноге, и я не сразу поняла, что он смеется. – Я бы не отказался послушать твои нежности на финише.
– На финише ты будешь глотать пыль из-под ног моего кайера, – ответила ему так, как было принято в Южной Провинции.
Несколько участников расхохотались, громила обиженно засопел, а я поймала на себе заинтересованный взгляд парня на чернохвостике.
Пожав плечами – вот еще! – натянула на лицо повязку и повела Честера дальше. Наше место было крайним слева – то ли Исабель подала заявку последней, то ли жеребьевка оказалась не самой честной. Впрочем, это меня вполне устраивало – чем дальше от давки в центре, где снова завязалась драка, но мы с Честером уже не были тому виной, тем спокойнее стартовать.
– Что ты здесь забыла, цыпочка? – спросил меня тот самый парень на чернохвостике.
Подошел, остановился рядом, уставившись на меня с любопытством, пока наши кайеры обнюхивали друг друга.
И я пожала плечами.
В его голосе угадывался южный акцент, поэтому я даже не рассердилась на «цыпочку». Вместо этого взглянула на парня с интересом. У него оказались резкие, но приятные черты лица. Роста он был выше среднего, черные глаза смотрели уверенно и чуть насмешливо, темные волосы спадали на плечи.
А еще в нем было так много энергии, что, казалось, ему сложно устоять на месте.
Правда, носил ли он в себе магический дар или нет, разобрать я так и не смогла: амагин лишал этой возможности. Но наездником он был уж точно – я заметила дирак на его крепком запястье. Количество побед подсчитать не успела: браслет исчез в длинном рукаве его темной туники.
– Как видишь, участвую в забеге.
– Ты из Степей Воррена? – произнес он с любопытством, уставившись на меня чернильно-черными глазами. – Я чувствую родной говор.
– Нет, из Кайер-Дума.
– Значит, не ошибся, землячка. Я из Исла-Горн. Приехал в столицу в поисках лучшей жизни, и вот… – улыбнулся, показав мне ровные, крепкие зубы. – Меня Гроер зовут. Гроер Файст.
– Дарлин, – отозвалась я.
Свое имя открывать не стала, потому что Исла-Горн совсем близко от Кайер-Дума, а следовательно, и от моего папы.
– Зачем ты это делаешь, Дарлин? – Гроер оглядел меня с головы до ног, и я увидела одобрение в его темных глазах.
– Что именно?