Чуть выше неба
Шрифт:
Кузнец разозлился всерьёз, даже кулаком пригрозил. Хотя за тридцать лет супружества жене и подзатыльника не отвесил. Просто на него тоже накатило предчувствие: молодую хозяйку он увидит нескоро. Если вообще увидит когда-нибудь. А предчувствиям своим островитяне предпочитали верить.
***
Мальчишка-конюший, поджидающий у боковых ворот приезда хозяйки с утра - как раз с тех пор, как она уехала - выскочил из теней арки, напугав лошадь. Кобылка попятилась, оскалившись, выворачивая губы, косясь на страшное, заросшее, словно лесной дух существо. Но парня
– Спасибо, Марак, - сквозь зубы, стараясь ещё и по-доброму улыбаться, прошипела Лан. Всё-таки сложновато проявлять дружелюбие, пытаясь усидеть на нервничающей лошади.
– Но мне кажется, что так конюхом не стать.
– Почему?
– скуксился мальчишка и подпрыгнул, ловя поводья.
Не поймал - росту не хватило. Только напугал кобылу ещё сильнее.
– Конюх должен знать, как за животными ухаживать. А сидя целый день у ворот ты мало чему научишься.
Редгейв поспешно спрыгнул на землю и снял госпожу с седла, пока благодаря совместным усилиям чересчур рьяного слуги и чувствительной лошади она шею себе не свернула. Лан благодарно кивнула вояке.
– А-а, понял!
– протянул будущее светило коневодства.
– А теперь чего?
– Теперь отведи животных в стойло, - посоветовала аэра, потрепав мальчишку по немытой шевелюре.
– Ну, так бы сразу и сказали!
– счастливое сияние вернулось на чумазую мордаху.
Кобылка глянула на хозяйку с укоризной. Она считала, что за ней должен ходить кто-то другой, а не это лохматое чудовище. Зато жеребец Редгейва остался невозмутим. Он, как настоящий боевой конь, и не такие ужасы видел.
– Да, всё забывала тебя спросить, - Лан пошагала к дому, на ходу стягивая перчатки. И даже не подумала оглянуться - уверена была: служака следом идёт.
– Ты определился с охраной?
– Определился, - не слишком довольно отозвался элв.
Действительно, моментально пристроившийся за её спиной.
– И кто с нами едет?
– А сколько платьев вы с собой берёте?
Элва резко развернулась на каблуках, чуть не столкнувшись с Редгейвом носами. Но обоим даже в голову не пришло отойти хотя бы на полшага. Так и мерили друг друга не слишком дружелюбными взглядами, стоя грудь в грудь.
Выглядеть значительным и даже угрожающим у вояки получалось гораздо лучше. Всё-таки он почти на полголовы возвышался над хозяйской макушкой и в плечах был пошире. Если говорить откровенно, то из его мяса вполне вышло бы три таких, как Лан. Да и шрам, косо рассекающий лицо от левого виска до нижней челюсти справа, делал мужчину суровее. Правда, глаза его лицу не подходили совершенно: синие, как июньские васильки. И со смешливыми морщинками в уголках.
– Это ты намекаешь на то, что я лезу не в своё дело?
– поинтересовалась элва.
Редгейв только молча кивнул.
– А не боишься, что я тебя за такую непочтительность и выгнать могу?
Вояка отрицательно мотнул головой.
– Нахал!
– вынесла вердикт
– Ладно, сам решай. Тебе и впрямь виднее. Но не надо устраивать из моего выезда визит королевы, хорошо?
Элв приподнял брови. Физиономия его буквально сочилась едким скепсисом.
– Всё-всё, не лезу, - Лан выставила ладони вперёд отступая. И улыбаясь.
– Как вам будет угодно, эр[1] Кайран.
– К вашим услугам, аэра Кайран, - Редгейв коротко и не слишком ловко поклонился.
– Куда вас проводить?
– Вот ты знаешь, в собственном доме я и без провожатых дорогу найду, - нахмурила рыжеватые брови элва.
– Слышу и подчиняюсь, - ухмыльнулся вояка, тоже отступая на шаг.
На этом обозначение границ владений можно было считать законченным. До следующего раза. Пока хозяйка не вспомнит, что просто обязана вникать во все мелочи. А Редгейв не решит продемонстрировать мужскую и воинскую непреклонность. Случалось такое с периодичностью два раза в день. Обычно утром и вечером.
Лан легко взбежала по ступенькам на второй этаж, успев раздать по пути ещё пару десятков указаний. Остановилась у двери покоев свёкра. Постояла, нервно провела ладонью по волосам, но зайти так и не решилась, толкнула соседнюю дверь.
Запах болезни вдарил по носу, как кулаком. Сколько ни прибирай комнату, ни меняй бельё и ни мой тело, а если оно наполовину мёртвое, то вонять будет всё равно. И пожалуй, запахи сухих трав не смягчали, а только усиливали амбре: щелочного мыла, которым простыни стирали, мазей от пролежней, мочи и беспомощности.
– Добрый вечер, - Лан растянула щёки в приветливой улыбке. Мышцы на лице, от которых сегодня требовали слишком много, упорно сопротивлялись.
– Как ты сегодня?
– Просто великолепно!
– огрызнулся Сарс, - Твоими стараниями. Когда ты меня добьёшь, наконец, а? Уж убила бы, да и дело с концом. А то только пытаешь!
– Представляешь, Зовущие Бурю у нас заказали смолу для кораблей. Думаю, ещё до конца лета бочек двести точно продадим, а то и больше!
Лан наклонилась над кроватью, чтобы поцеловать мужа в лоб. Но элв раздражённо дёрнул головой отодвигаясь. И пихнул аэру левой рукой - она слушалась хозяина лучше, чем правая.
– Дай мне нож, в конце концов, если сама доделывать не хочешь!
– И ячмень мы всё-таки посеяли. Знаешь, на том участке, за каменной балкой. И он даже взошёл. И эль в этом году свой сварим, - девушка подошла к окну, опёрлась о подоконник, подставив лицо вечернему тёплому ветру.
– И урожай яблок обещает стать хорошим. Так что сидр будет. Ты же ведь любишь сидр с корицей?
– Ты меня не слышишь?!
– Слышу, Сарс, - помолчав, отозвалась Лан.
Естественно, со слухом у неё было всё в порядке. Только что это меняло? Действительно, что ли, кинжал ему вручить? Так ничего, кроме новой истерики, из этого не выйдет. Одна из служанок, замученная капризами, уже «забывала» нож рядом с кроватью. Супруг махал клинком долго и даже по руке себя полоснул. Но зарезаться так и не зарезался.