Чуть выше неба
Шрифт:
А вот Мик почему-то покраснел и так глянул на Даймонда, что умей элв испепелять взглядом, от Греха бы остался только дымок.
– Натери, ты в конец обнаглел. У тебя совесть есть, такое при аэре рассказывать?
– прошипел Ралтон совсем недружелюбно.
– Нету у меня совести, дорогой мой. Как известно, она вся целиком тебе досталась, - безмятежно отозвался Грех, самостоятельно доливая вина в полупустой бокал.
– Что же касается аэры... Нопаль, моя шутка тебя смутила?
– Нет, - отчеканила Лан.
– Я понятия не имею, что такое любовь по исилойски. Знала бы, может, и
– Я буду счастлив вас просветить!
– плутовато разулыбался Истэр, справившийся, наконец, с коварной гренкой.
– И даже показать...
– Себе покажи!
– ласково посоветовал Натери.
– Аэры, вам не кажется, что разговор ваш куда-то не туда заходит?
– поинтересовался Кейстер, даже головы не поднимая.
И вот тут весь этот бред заодно с естественными потребностями допёк Лан окончательно. Так допёк, что даже слабенький голосок, напомнивший любимую присказку про «свой род и своих элвов» не помог. Пискнул тихонечко и испуганно замолк.
Кайран встала, неторопливо стряхнула с полы камзола прилипшую травинку и выпрямилась.
– Благодарю, аэр Кейстер. Мне самой смелости не хватало прервать столь увлекательную беседу. Услышь я такое в кабаке, так знала бы, как поступить. А материть или в морду давать благородным элвам вроде неприлично. Теперь, по крайней мере, в курсе, как вежливо свернуть разговор, - стараясь улыбаться мило и очаровательно, сообщила девушка.
– И нет, аэр Каннел, я не добродетельна. Просто скотство претит. Но это, наверное, от наивности. Вероятно, в кругу столь блистательных господ я от этого досадного довеска быстро избавлюсь. Мик, вы меня очень обяжете, если перестанете изображать из себя дуэнью. Тем более что у вас это плохо получается. Натери, роль собаки на сене, видимо, популярна при дворе Арана. Но вам она и не идёт, да и не удаётся. С такой игрой в «Шар» вас не возьмут. Аэр Истэр, буду благодарна, если вы растолкуете тонкости любви любой страны по вашему желанию. Не откажусь и иллюстрации посмотреть, если они будут цветными. Сумеете заинтересовать - обсудим возможность наглядной демонстрации. А сейчас, аэры, прошу простить. Пожалуй, пройдусь. Что-то тут душно стало.
– Я вас провожу, - Мик начал вставать.
– Штаны подержите?
– осведомилась Лан.
– Спасибо, конечно. Но я с этой задачей пока самостоятельно справляюсь.
Ошарашенный элв уселся на место. И опять покраснел. Правда, с некоторым запозданием. Кайран кивком поблагодарила его за понятливость и гордо направилась к заветным кустикам.
– А что, она действительно может обматерить и в морду дать?
Чей это шёпот был, Кайран не поняла, зато ответил ему определённо Натери.
– Удивляюсь, как она мне до сих пор не выдала ни того, ни другого.
Видимо, всё-таки недаром Мудрые говорили, будто ожидания окружающих нужно оправдывать. Нехорошо порядочных элвов разочаровывать.
***
От предложения немедленно переехать в особняк Истэра, дабы заняться просвещением, Лан пришлось вежливо отказаться. От романтической поездки в Исилойю тоже. Возможно, пригласи её аэр навестить свой загородный дом, Кайран и согласилась бы, даже с Натери не советуясь. Но блондин, как назло, видимо, решил
А, может, Лан дух родного Дуна уберёг. Ну, навестила бы она особняк, а дальше что? Не просвещаться же на самом деле. А где искать, как прятать неведомый компромат и, главное, каким образом его унести, да непросвещённой остаться - это вопрос. Который без консультации Даймонда, несмотря на всю обиду и злость, не решался.
Но вот отказать соблазняемому в прогулке девушка не могла - повода не нашлось. Да наверное, и опасности в этом не было. Ну не начнёт же элв её прямо в кустах учить? В конце концов, на поляне ещё четыре аэра остались. Они такое рвение к преподавательской деятельности вряд ли оценят. Хотя бы из зависти. Всё-таки в развлечении, где участвуют пятеро мужчин и всего одна женщина, есть что-то несправедливое.
Хотя уже через пять минут неспешной прогулки Лан осознала, что опасность всё же имелась и весьма реальная. Заговорить до смерти её элв, конечно, не мог. А вот свести с ума вполне. К тому же Кайран опять не знала, что отвечать. Потому как блондин переключился с дворцовых анекдотов на восхваление её - Лан - достоинств. Которые ограничивались исключительно внешностью и беспредметными восхищёнными возгласами, вроде «бесподобная», «великолепная» и «несравненная». Знать бы ещё, по сравнению с кем её сравнивать нельзя.
В общем, брела несчастная соблазнительница по берегу речки, улыбалась загадочно, и пыталась определить по теням, когда же этот день, тянущийся как прогорклое тесто, наконец, закончится. Вместе с пикником, уже в печёнках сидящим. Да ещё и щебет блондина мешал разобрать говор воды. Девушке очень хотелось услышать что-нибудь понятное и привычное: о бобровых запрудах, разбившихся ручьях, лисятах, которых мать первый раз вывела на охоту за ещё не вставшими на крыло утками.
Но берег был высоким, лесная речка неторопливой, шепчущей. А Истэра переполнял энтузиазм. Поэтому приходилось выслушивать бред о бездонных глазах, манящих губах и руках, которые почему-то напоминали элву лебединые крылья. Вроде бы, не особенно Лан ими и размахивала.
– Взгляните на меня, прекрасная аэра!
– разливался блондин.
– Наполните моё страдающее сердце надеждой! Дайте почувствовать, что я небезразличен вам. Или низвергните в пучину отчаянья...
«А сначала он таким идиотом не выглядел...» - мелькнула раздражённая мысль. Но Лан послушно посмотрела на аэра, который пятился, действительно размахивая руками, как заполошная курица. И замерла на месте.
– Осторожнее...
– О какой осторожности вы говорите, когда отобрали у меня разум?
– Да нет же...
– Не нет, а да! Я способен думать только о ваших сладостных объятьях!
– Стойте!
– Я не в состоянии остановиться! Даже зная, что мои слишком смелые речи могут вас смутить...
– Стоять на месте, кретин!
– рявкнула Кайран.
Элв, наконец, остановился, недоумённо и обиженно лупая круглыми глазами. Его макушка едва разминулась с огромной, серой, тихо гудящей грушей, свисающей с ветки. Всего на ладонь, но разминулась же. Лан облегчённо выдохнула и осторожно отступила.