Чувственность, Арленд Леона

Чувственность

на обложку

Арленд Леона

Шрифт:

Его глаза озорно блеснули.

— А как насчет юбки и блузки?

Она засмеялась сквозь слезы, когда Роналд стянул с нее юбку, и спросила:

— А твое сердце?

— Врач сказал, что жить буду, —

усмехнулся Роналд.

— Ты спрашивал врача, можно ли тебе заниматься сексом?

— Конечно.

— И что он ответил?

— Он сказал… — Роналд расположился между ее ног. — Он сказал, что, если я не сделаю этого как можно скорее, Памела, мое состояние резко ухудшится.

Она рассмеялась.

— Правда?

— Да. Мое сердце разорвется.

— Итак, ты собираешься заняться любовью? — прошептала Памела.

— Любовью… — отозвался он, и его губы коснулись ее шеи. — Именно так. Ты выбрала самое верное слово.

Горячие руки обвили ее.

— Да?

— Да, — прошептал он, касаясь губами ее виска. — Да… Потому что я люблю тебя, Памела…

Джошуа Гарди откинулся в кресле, раскуривая свою любимую трубку. Сегодня Роналда О'Коннела должны были, выписать из больницы. Знает ли об этом Памела?

Последние две недели его дочь пребывала в отчаянии, но Джошуа не слишком переживал. Кому, как

не ему, было знать, что беспокоиться не о чем? А душевные переживания только укрепляют любовь и делают миг воссоединения еще слаще.

Сегодня все должно решиться. Несомненно, Роналд зайдет за Памелой в ресторан, а затем…

И словно в ответ на его мысли в коридоре послышались шаги.

— Папа, — раздался голос Памелы, — ты дома?

— Да, милая, — отозвался он, улыбаясь. Они вошли в кабинет — его дочь и Роналд. Судья Гарди кивнул.

— С возвращением, мистер О'Коннел.

— Папа… — нерешительно начала Памела, — мы пришли…

— Да-да. — Джошуа чуть заметно усмехнулся. — Вы пришли, потому что мистер О'Коннел намерен просить руки моей дочери. Ведь так?

Глаза Памелы расширились от изумления.

— Папа! Но как ты…

— Догадался? Это было нетрудно, Памела. Можешь считать, что я согласен…