Чувство бездны
Шрифт:
– Утро уже настало. Вам надо спускаться вниз. В долину.
– В долину?
– Это единственный путь. Единственный шанс. Горы разделяют лес и долину. Долина примыкает к разлому. Вам нужно пробираться туда.
– Постой!.. – взволнованно воскликнул Антон. – А как же мы спустимся в эту треклятую долину?!
– Есть путь, – спокойно ответил майгол. – Надо его найти. Он не всегда прямой. Но надо его искать.
– Как же его найти?!
– Это единственный шанс, – повторил майгол, не меняя интонации.
Антон опять озадаченно осмотрелся. Анина фигурка
– У тебя нет выбора, – сказал майгол, словно пытаясь помочь Антону. – Ты это знаешь.
– Да-да… у меня нет выбора… – заговорил Антон, хмурясь. Потом он стал рассуждать вслух: – Я все это знаю, прекрасно знаю. Выход один: искать тропу, спускаться в долину и… и что? Если бы не разлом, можно было бы пойти на север, к Базе… Четыреста километров – эка невидаль, дойти можно, наверное… Ночи теплые, болот вроде немного. Но разлом, разлом, чтоб ему пусто!.. Не перепрыгнуть его, черт побери!
– Есть способ, – прервал бормотание Антона майгол и в очередной раз склонил голову. Слюна уже текла по его шее, но ему по-прежнему было все равно.
– Как? – Антон взглянул в круглые темные пятаки.
– «Воздушные шары», – с неизменным равнодушием ответил майгол.
Бред, мелькнула у Антона мысль в первое мгновение. Сумасшествие. Самоубийство.
– Самоубийство!.. – бросил он. – Полный бред…
– Не торопись. Хорошо думай.
– Да что ты говоришь?! Ты что, хочешь сказать… Нет, погоди…
– Да, риск есть, – сказал майгол. – Сам его оценивай. На месте, в долине. Это реальный шанс. Можно перелететь через разлом. И еще далеко на север. Там равнина. Шары опускаются плавно. Не разобьетесь.
– Почему?! – воскликнул Антон. – Почему ты так думаешь?
– Я знаю, – невозмутимо ответил майгол. – Ты слушай внимательно. Сначала шары зреют. Они крепятся корнями. К земле. Корней много. Они крепкие. Как веревки. Потом шары взлетают. А корни остаются. Их много в долине. Дальше думай сам. На месте думай.
– Да откуда ты все это знаешь?! – выкрикнул отчаянно Антон. – Ты что, их видел, эти шары? Или путь этот к долине видел, а?!
– Ты не о том думаешь. Думай о главном.
– Оч-черт…
– У вас мало времени. Надо успевать до полудня. Потом газообразование исчезает. Придется ждать. До следующего утра.
– Ну почему я должен тебе верить, скажи! А вдруг ты продукт деятельности моего воображения?.. Господи… айские фокусы! Ну как я могу тебе верить?
– Я даю тебе знание. – Майгол медленно моргнул. – Это доказывает.
– Знание… – Антон вздохнул и покачал головой. – Это как посмотреть… Знание это или моя фантазия, мы можем узнать только там, в долине!.. Ведь так?!
– У тебя нет выбора, – сказал майгол.
Антон набрал в грудь воздуха для ответа, но осекся. Он понял, что майгол прав. Тысячу раз прав. Кем бы он ни был. У него не было выбора. И рассуждать об этом дальше было бессмысленно.
Прошла минута полного молчания. Майгол отвернулся от Антона и смотрел на линию горизонта, туда, где океанская рябь соприкасалась с матовой поверхностью неба, просвеченной
– Можно вопрос? – осведомился Антон.
– У вас мало времени, – ответил майгол, не поворачивая головы. – Утро уже наступило.
– Могу я узнать, кто ты такой. Кто тебя послал? Прошу, скажи!
Майгол не прореагировал, только переступил с ноги на ногу.
– Может, за тобой стоит кто-то конкретный? Кто? Назови!
Майгол молчал.
– Может, ты Делла? Или Каперин? Пшенко? Фаррет?.. Кто?! Зордан, Зигель, Капарян, Роже, Вайсман!.. Я хочу понять!
– Не пытайся.
– Но почему?!!
– Есть две вещи. – Майгол неторопливо повернул голову и пристально посмотрел Антону в глаза. – Первое. Ты вряд ли сможешь понять. Второе. Даже если сможешь, то это ничего не даст тебе.
– Но это мое право… – выдохнул Антон. – Понимать, что происходит… Я же человек!..
– Ничего не даст, – повторил майгол. – Возможно, потом. Позднее. Когда ты будешь готов понять.
– Значит так, да? – проговорил Антон. – Опять кто-то решает, готов я или не готов… Созрело человечество или же еще погодить тысчонку лет? Как обычно… Ну вот почему так всегда?
– Время истекает, – напомнил майгол. – Мне пора. Сосредоточься на главном. И не бойся.
– Ну, положим, бояться меня отучили еще в…
Он осекся на полуслове, потому что майгол пропал. Беззвучно растворился в воздухе в одно мгновение, будто его и не было никогда.
Антон с открытым ртом постоял над парой вмятин в мокром песке. Потом медленно зашагал обратно, обуреваемый лавиной мыслей и хаосом чувств.
Идти было трудно. На половине дороги он вдруг почувствовал, что ноги наливаются непонятной тяжестью. Даже в глазах потемнело… Или ему показалось, и это солнце укрылось за тучу? Ему почудилось, что он находится на грани безумия. Мысли почему-то заворочались в голове тяжело, неохотно, вязко. Где он? В каком пространстве, в каком времени? В прошлом или настоящем? И есть ли между ними разница здесь, на Ае? И почему он не должен пытаться понять всю эту чехарду?.. Чтоб окончательно не свихнуться? Или он уже давно и бесповоротно свихнулся?.. Еще полтора года назад, едва сошел с трапа крейсера… О небеса…
Он задрал голову вверх, в катлейское небо, если, конечно, оно было катлейским… Полной грудью вдохнул терпкий и влажный воздух катлейского океана, если, разумеется, он был катлейским… Осмотрел рыжую медь скал, над которыми угрожающе скрипели деревья, окинул взглядом хмурые россыпи каменных осколков и валунов. Увидел Аню: она спешила ему навстречу, махала рукой и, кажется, что-то крикнула. Лицо у нее было какое-то растерянное.
Ноги совсем отказывались повиноваться. Антон неожиданно для себя подумал, что бессмысленно идти куда-либо дальше. Он тяжело сел на песок. Аня была совсем недалеко, она замедлила шаг, наверное, ей тоже стало трудно передвигаться. Она продолжала что-то слабо выкрикивать, но он не слышал ее. Он попытался улыбнуться и почувствовал, что стремительно слабеет. Быстро темнело.