Чувство жизни

Ганич Вячеслав

«Фрим заострил внимание на Лите! – подумал Кестер. – Он подозревает ее. Получается, Лита не так проста. Я не ошибся и ошибся одновременно! Что происходит? Какие обязанности вменяются Плойку?»

Плойк относился к обязанностям осведомителя спокойно. Опыты отдела закрытых разработок требовали пренебречь обычными человеческими отношениями. Он, выходец из бедных промышленных окраин, пренебрег ими. Высокая оплата труда облегчила нравственное падение.

Сотрудники Комплекса собирались в столовой на

обед – его место среди них.

Лита читала перечень правил, распечатанных с кристалла Фрима. Гедби ковыряла одноразовой вилкой овощную смесь, приготовленную из концентрата. Роэл сутулился в углу, наблюдая за Литой. Хаглун, единственный, кто предпочитал домашнюю одежду повседневному комбинезону, обратил на Плойка внимание.

– Привет, – громко произнес Плойк, замерев в дверях.

– Садись, старина. – Хаглун распахнул створки шкафа. – Тебе разносолов или корма?

– Корма, – усмехнулся Плойк, двинувшись к свободному столу. – Мы своего рода напарники, верно? Будем прикрывать Роэла.

Роэл посмотрел на них, услышав свое имя.

– Даже не знаю… справлюсь ли. – Хаглун бросил два лотка с концентратом в регидрат-конвертер. – Я – механик. Мое дело – железо.

– Мое тоже, но с начальством не поспоришь.

– Хаг! – Лита прервала чтение. – Принимай поздравления.

– С чем? – Хаглун повернулся к ней. – Никому не мешал, и вот – меня снаряжают искать образцы. А я понимаю в них? Глупость какая!

– Высказался? – Лита показала пластиковый лист. – Тебя повысили до первого разряда.

Щетинистое лицо Хаглуна расплылось в улыбке.

– Что, правда?! Почему Фрим не поздравил?

– Повышение накладывает дополнительные обязательства, – заметил Плойк. – Придется развивать нюх.

– Как это – «развивать нюх»? – Лоб Хаглуна пересекли морщины. – Какой нюх?

– Нюх на образцы! – рассмеялся Плойк. – Нравится мне у вас. Так надоела станция.

Звякнул колокольчик регидрат-конвертера. Расположившись рядом с Плойком, Хаглун поставив лотки на стол.

– Доктор Джамос, пожалуйста, объясните насчет гравитационной аномалии, – попросила Лита. – Я хоть и работала с доктором Солор, но… – Она развела руками. – С чем мы имеем дело?

Плойк напрягся.

– Аномалия – это нарушение законов, – проворчала Гедби. – Причины бывают разные.

– Но я не поняла… – Лита подыскивала слова. – Почему бы не отправить харвестеры в гравитационную аномалию? Зачем опять посылать людей?

– А тебе не все равно? – осведомился Хаглун. – За нас уже все решили.

– Я собиралась рассказать о предстоящей работе в иной, более соответствующей обстановке. – Гедби отложила одноразовую вилку. – Но если вы готовы слушать.

– Готовы, – подтвердил Плойк. – Хаг, мы готовы?

– Готовы, – кивнул Хаглун.

– Харвестеры собирают пробы, – начала Гедби. – Они собирают пробы в пространстве, свободном от гравитационных аномалий. Назовем его пространством-Т4. Внутри гравитационной аномалии пространство-Т4

меняет свои свойства, искажается. Это может вывести харвестеры из строя, при этом мы не достигнем цели.

– Какая чушь, – прошептал Хаглун.

– Сломанные харвестеры по твоей части, – отозвался Плойк. – Какая чушь?

Хаглун скривился.

– Наша цель – пространство за внутренними пределами гравитационной аномалии, – продолжала Гедби. – Оно называется Экстратером. Согласно исследованиям мир ЕК76Т4 разделен, существуют два относительно независимых пространства: пространство-Т4 и Экстратер. Гравитационные аномалии – это проявление Экстратера.

Выкатив глаза, Хаглун высунул язык.

– За внутренними границами гравитационной аномалии Экстратер искажает пространство-Т4, – рассказывала Гедби, – при этом Экстратер не проступает в полной мере. Он может вытолкнуть что-либо из себя, но не откроется полностью. Поэтому, но не только, харвестеры для сбора проб Экстратера в гравитационных аномалиях непригодны. Силовые поля выводят оборудование из строя. Зачем компании лишние расходы? Нет, компании лишние расходы ни к чему. Собирать образцы в Экстратере будем мы. Этим займется Роэл. Посредством особой установки, которая искривляет пространство-Т4, мы попадем в Экстратер. Там есть жизнь, по крайней мере намек на жизнь в нашем понимании.

Хаглун посмотрел на Литу: сообщит ли она о подобии толстых коричневых нитей, привезенных харвестером с границы шестого и восьмого участков. Лита склонила голову, прищурившись. Плойк отметил безмолвное общение.

– А там, где есть жизнь, требуется человеческое участие, – заключила Гедби. – Лита, Хаглун, вы знаете, в Комплексе имеется закрытый отсек…

– Имеется, – согласился Хаглун. – И что?

Плойк сосредоточился на Лите.

iii

Челнок пристыковался к орбитальной станции. Техники сбрасывали ремни безопасности. Кестер положил чемоданчик на колени. Земное правительство хорошо заплатит, если получится подготовить более или менее приемлемый доклад о жизни, проявившейся при беспричинных перепадах силы тяжести.

– Кес, – позвал Фрим, – что там у тебя? – Он указал на чемоданчик. – Никак не расстанешься с пробами?

– Ты позволишь мне заниматься исследованиями? – спросил Кестер, воображение уносило его на пляж Земли к пальмам и океану. – Я хочу добиться успеха.

– Хочешь – занимайся, поймай удачу.

Прижимая чемоданчик к груди, Кестер выбрался на причал. Ему улыбалась красивая рыжеволосая женщина с нарукавным нашивкам врача. Три недели назад она проводила трансгастральную аппендэктомию.

– Торна, – пробормотал Кестер. – Опять я.

Женщина взяла Кестера под руку.

– Не страшно. Как самочувствие?

– Неважное, – вздохнул Кестер. – Я боюсь.

– Не бойся.

– Торна, он в твоем распоряжении, – сказал Фрим. – Позаботься о нем.