Чувствуй себя как дома
Шрифт:
Время от времени я ловлю на себе взгляд Лидии. Теперь ее губы не растягиваются гармошкой. Она серьезна. Нет, в ее морщинах спрятан не континент, а нечто иное, до боли похожее на очертания поселка. Я бы обколола Лидию коллагеном, чтобы разгадать ее тайны, но сомневаюсь, что после этого она выжила бы.
Люди, гремя вилками, завтракают. Они чужаки – их никто не выгонит. Им рады, потому что через неделю они соберут чемоданы и если и вернутся, то лишь через год.
Я ем быстро как никогда. Внимание Лидии ощутимо почти физически. Жжется, смешивается
Сбежав из столовой, я два часа слоняюсь по участку. Монстр с желтыми глазками следит за моими движениями, липнет даже на расстоянии. Вместе с ним из окна второго этажа за мной наблюдает черноволосая женщина. Солнце слепит, и я не вижу ее лица.
Интересно, в ванной незнакомки обои тоже в красную полоску?
Темыч бродит возле забора с палкой.
– Ты что-то ищешь?
– Хвост. Мама куда-то спрятала хвост.
Мимо нас пролетает Лидия в парео и шляпе с полями, на которых уместилось бы тарелки четыре.
– Жду тебя, Аня.
Я поднимаюсь к себе и переодеваюсь в купальник. Если верить ощущениям, за сегодня я поправилась килограммов на пять, и дело не в сытном завтраке. Внимание жителей поселка тоннами липнет к коже.
Лучше бы этот фильм под названием «Мое прошлое» лежал в закромах ящика. Он слишком реален.
А впрочем, у меня есть шанс поймать за хвост воспоминания. Главное, чтобы у воспоминаний он не отрывался так же хорошо, как у Облака.
Я спешу за Лидией. Дороги плавятся, трескаются, сохнут. Если солнце расщедрится еще на градус, поселок превратится в пепел. За холмом шумит море. Я ускоряюсь. Все улицы ведут к пляжу. С высоты, наверное, они похожи на тетрадь в линейку, исписанную ужасным почерком. Дома-слова, параллельные дороги, стремящиеся за красную черту, к морю… Рискнешь пересечь, не взяв спасательный жилет, – барахтайся сам.
И я рискую.
Тону вьетнамками в раскаленном песке. Ветер бьет в лицо. Спасибо, что не в спину.
Я окунаю ступни в воду.
Здравствуй, море. Мы дружили. Помнишь? Ты пенилось, гнало волны, пробовало меня на вкус, как сейчас.
Ты скучало?
Я выросла, представляешь? Теперь я тону в буквах, а не в тебе. Хочешь тоже стать буквами?
На пляже пусто, лишь человек десять выстроилось в круг у шезлонгов. Среди них – Илона. Заметив меня, она машет рукой.
Интересно, Рита с ней знакома? Они бы поладили.
Занятие начинается с разминки. Я стараюсь повторять за Илоной, но получается плохо. Зато у Лидии – лучше всех. И пусть с виду ей лет триста, она излучает силу. Не удивлюсь, если перед сном она снимает морщинистую кожу, линяет, как змея.
– Не запрокидывайте голову! – командует Илона. – Поднимите плечи и тянитесь подбородком вверх. – Она поправляет каждого, лепит из нас скульптуры. – Как, по-вашему, чем хороши асаны на равновесие? – Так и не дождавшись ответа, Илона продолжает: – У вас прорабатываются все мышцы, вы концентрируете внимание и избавляетесь от лишних мыслей. Зацепитесь взглядом
Я чувствую себя побитой изнутри, но, как ни странно, чистой и сосредоточенной. Кошусь на Лидию и восхищаюсь ее выносливостью. Поза собаки, планка, поза орла – все ей дается с легкостью. Даже не подозревая, она втаптывает мою самооценку в раскаленный песок.
А я… я так и не нашла крошечную деталь.
– Молодец, Аня. Для первого раза неплохо, – хвалит меня Илона, когда занятие заканчивается.
К нам присоединяется Лидия.
– Довольно неплохо.
Здесь, под ярким солнцем, рядом с солеными водами, она стареет еще лет на семьсот. Они с морем ровесники. Разница в одном: у моря нет срока годности, ее – на исходе.
У Лидии сплошной купальник и седые волосы, завязанные в хвост. Должно быть, она приехала на том же автобусе, что и я – со станции «Прошлое».
Илона желает нам приятного дня и удаляется. Люди разбредаются по пляжу – все, кроме Лидии. Та чертит пяткой круг и ждет, когда я заговорю. Но я не решаюсь.
– Тебе здесь не место, – выдает она, поняв, что я могу молчать вечно.
Мы заходим в море.
– Почему? – вскидываю брови я.
Из-за ледяных волн по телу расползаются мурашки. Странно, что в жару море не прогрелось.
– Я верю в легенды. Все здесь верят.
– Что за легенды?
– Вообрази, герой: тебе на макушку падает люстра. Секунда – и тебя нет.
Лидия исчезает под водой.
Я считаю до десяти. Сердце замирает – что, если она утонула? Я уже собираюсь нырять следом, как вдруг Лидия всплывает в сантиметре от меня.
– О чем бы ты подумала, если бы я заявила, что у домов есть рты и зубы? – Ухмылка. Длинная дырявая гармошка. – О чем бы ты подумала, если бы стала их руками?
Я пячусь. В воде шаги получаются приторно-медленными. Море заодно с этой шизофреничкой.
Лидия фыркает.
– Сегодня на обед суп с фрикадельками. Объедение.
Так и не ответив ей, я выбегаю из воды. Прочь, прочь с пляжа. Спрятаться бы в чемодан, упаковать бы себя среди платьев и забыть бы о странных домах и их обитателях.
Я мчусь на базу – босиком. Плевать, что земля жарит ступни быстрее, чем сковорода яичницу.
Темыч до сих пор ищет хвост. Женщина на втором этаже вновь за мной следит. Если бы она не коснулась ладонью стекла, я бы приняла ее за реалистичную куклу.
Скорее всего, после моего приезда время застыло, запеклось раной.
Или… у часов сели батарейки.
5
Захар
[До]
Моя жизнь меняется. Как дырявый свитер с затяжкой: шевельнешься – приблизишься на шаг к смерти. Я натыкаюсь на Тору в школе каждый день. И сразу меня вызывают к доске, ставят двойки, ругают за невыученные уроки. Черная кошка, чтоб ее! Она здоровается со мной и подмигивает – что за чертовщина?! – по-сто-ян-но.