Чувствую себя как дома
Шрифт:
– Ничто в этом мире не может сделать меня более счастливым, чем то, что ты будешь вынашивать моего ребёнка.
Слёзы, которые я каким-то чудом сдерживала, начали капать. Его глаза смягчились, и он поцеловал меня в щёку и потом в губы. Я чувствую соль от моих слёз на его губах. Когда он отрывается, то не отодвигается далеко. Он утыкается лбом в мой лоб и обвивает рукой мою шею. Каждый раз, когда я выдыхаю, он вдыхает, забирая моё дыхание. Его рука гладит мою щеку.
– Неужели это правда происходит? – говорю я дрожащим голосом.
Он поднимает голову
– У меня хорошее предчувствие, но нужно использовать то, что в этом пакете, чтобы узнать точно.
Я снова смотрю в пакет и хихикаю.
– Энди, ты купил почти десять тестов на беременность.
– Ты сказала это слово! Я тобой горжусь.
– Зачем ты купил так много?
Он пожимает плечами.
– Я подумал, что ты захочешь быть уверена.
– А Читос и эти пшеничные крекеры?
Он потирает свою шею и отворачивается.
– Я заметил, что ты стала есть много этих крекеров в последнее время, – и посмеивается, – я подумал, что тебе их очень хочется.
Моё сердце сейчас взорвется от этой нежности.
– А Читос?
Он улыбается и у него появляется ямочка, как у Рика.
– Просто классные.
– Ты иногда как подросток.
Он резко вдыхает, прижимая руку к груди.
– Ты издеваешься над возрастом папочки?
– Фу. Никогда больше так не говори.
– Так ужасно звучит?
– Да, – киваю я.
Он смеётся, наклоняется и снова меня целует. Он кладёт руку мне на живот, и мы оба смотрим, как он водит пальцем по кругу моей футболки.
– Готова выяснить, прав ли я?
– Ты же всегда будешь напоминать мне, что узнал о моей беременности раньше, чем я, да?
– Да. Скорее всего.
– Ладно. Давай узнаем, вынашиваю ли я твоего ребёнка.
– Это определённо самое сексуальное, что ты когда-либо мне говорила.
Глава 28
Энди
– Дорогой, мне кажется, я не хочу писать.
Я улыбаюсь с другой стороны двери ванны, её голос звучит таким потрясающим и потерянным... я полностью потерял свой разум с ней. Я два раза стучу в дверь.
– Я вхожу, ладно?
– Сюда? – вскрикивает она.
– Детка. Ты писала с открытой дверью после того, как у нас был секс. И у меня два парня, которые писают, где только им вздумается, поэтому да. Я вхожу. Там нет ничего такого, чего бы я ни видел.
Я приоткрываю дверь и заглядываю внутрь.
– Привет.
Её плечи напряжены, и она закусывает нижнюю губу, из неё вырывается жалостливый смешок перед тем, как её голова падает.
– Смотришь, выйдет ли из тебя что-то?
Она снова смеётся.
– Нет, засранец! Я не знаю... Всё это слишком.
– Почему?
– Ты сейчас шутишь? Действительно, почему?
– Честно, не предполагаю. Я немного в экстазе.
– Ты немного больной.
– Нет. Я просто тебя люблю и знаю, что всё это просто идеально. У нас не было нормального начала и наши семьи смешались, и очень-очень давно не делали всех этих детских вещей,
– Откуда ты всегда знаешь, что именно нужно сказать?
– Не знаю. Не всегда. Помнишь, я попросил тебя, могла бы ты класть мои полотенца по-другому, когда ты помогала мне со стиркой? Или спросил, кто учил тебя водить? Или помнишь, я сказал, что заберу все твои инструменты, когда мне на голову упал карниз, который ты сама повесила? Или…
Она подняла руку, чтобы остановить меня, чтобы я не закопал сам себя.
– Или сейчас. Серьёзно. Не надо напоминать, – закатила она игриво глаза.
– Видишь? Я не идеален. Но вместе мы идеальны.
– Чёрт возьми. Ты говоришь невероятно милые вещи!
– Только для тебя, милая. Только для тебя, – целую я её в лоб.
– А сейчас пописай на эту палочку и докажи, что я прав и внутри тебя моя маленькая доченька.
– Ладно, – бурчит она, – но я, правда, не могу пописать.
Я наклоняюсь и хватаю одну из бутылок и витаминную воду, которую купил в магазине и закрученную трубочку, потому что так пить веселее. Я открываю крышку и вставляю трубочку, поднося к её губам.
– Молодец, – говорю я, когда она делает несколько глотков, – хочешь, расскажу тебе историю, пока мы ждём?
– Какую историю?
– Хм… Как насчёт романтической истории?
– Она мне понравится?
– Почти уверен, что да. Однажды…
Её смех прерывает меня, и я повторяю.
– Как я говорил до того, как ты грубо меня прервала, однажды жили три холостяка. Они жили не очень хорошо. И к слову, были не самыми счастливыми членами этого общества. Слишком часто они обедали перед телевизором, едва разговаривая друг с другом. Они были озлобленные, циничные и несостоявшиеся в жизни. Пока красавица с волосами цвета вороньего крыла и её дочь не вошли в их жизни и не напомнили, что мир полон света, и глупо позволить тьме всё разрушить. Два младших холостяка, возможно, влюбились в дочку, пока не осознали, что очень любят её не за то, как она выглядит. А старший из них? Он влюбился. Очень быстро и сильно в красавицу. Вскоре он понял, что она красива не только снаружи, но и внутри. И это заставило его быть… лучше. Это заставило младших холостяков быть лучше тоже. И после разговора с молодыми, он решил, что она должна быть в их жизни ещё больше. А можно и навсегда. А затем она позволила ему увидеть её покачивающееся тело и он погиб. Конец.
– Боже, ты был так хорош! – смеётся она сильно и вдруг… писает.
– И ты писаешь, да?
– Мог бы и не комментировать это. Иначе это испугает её и всё пойдёт обратно.
– Я, конечно, не врач, но не думаю, что это возможно. Ты попала?
Она кивает и сглатывает.
– Думаю, да.
Она кладёт тест на столешницу, встаёт, натягивает штаны и моет руки. Я беру её лицо в свои руки и целую.
– Несмотря на то, что он покажет, ты - моя.
– Обещаешь?