Чувствую себя как дома
Шрифт:
– А, то есть это нормально - изменять тому, кому признавался в вечной любви, потому что ты пьян и расстроен? Мам. Ты понимаешь, какая это фиговая логика?
Она не отвечает.
–
– Остановись прямо сейчас. Я понимаю, о чем ты, милая. И ты должна остановиться. Любовь? Твоя любовь с Гарди? Она реальна. Она реальна с твоих одиннадцати лет. До того, как ты вообще поняла, что такое любить кого-то так глубоко. У нас с твоим папой никогда такого не было. Мы любили друг друга, да. Никогда не буду это отрицать.
– Мне нужно личное пространство. Я не могу... я не могу сейчас проходить через это.
Мама встаёт, когда встаю я.
– Пожалуйста, Бри, пойми. Это был единственный ужасный поступок твоего отца.
Я проглатываю слезы и вытираю у себя под носом.
– Он только узнал, что у него рак. И эта молодая женщина, которая преследовала его. В момент, когда он понял, что ему осталось недолго, он просто вцепился в то, что заставит его снова почувствовать себя молодым. Только на один момент.
– Не
Она качает головой с пониманием в глазах.
– Нет. Это не оправдание. Но это… не знаю. Поможет как-то всё это понять.
– Я никогда этого не пойму, мам. Я люблю тебя и понимаю, почему ты не хотела, чтобы я знала. Понимаю. Но мне всё ещё больно, что ты умолчала об этом.
– Знаю. Никак не могла представить, как сказать тебе об этом.
Внезапно на меня накатили воспоминания.
– Подожди. Когда вы с Энди разошлись, это было…
Её глаза устремляются в другую сторону комнаты, прежде чем вернуться ко мне. Она грустно кивает.
– Да. Хизер убедилась, что все об этом знают. Обвиняла, что я с ним только, чтобы отомстить ей, – она закатила глаза, – она причинила ему боль. И он немного поддался эмоциям.
После всего этого мой мозг гудит.
– Думаю, мне надо побыть одной.
Она всхлипывает.
– Хорошо. Конечно. Я понимаю. Но не уходи далеко, ладно?
Я наклоняюсь, обнимаю маму, она делает это в ответ со всей своей оставшейся силой, и я иду обратно к машине. Отключаю телефон. Завожу мотор. И еду. Не оглядываясь.