Чуйский тракт
Шрифт:
В связи с почти полным отсутствием экономической активности в стране, движение по автомобильным дорогам потеряло прежнюю интенсивность. Заводы, фабрики, предприятия, стояли разоренные, обанкротившиеся, никому не нужные. Народ остался без работы и слонялся без дела, пытаясь лишь прокормиться. Пенсии, пособия, давно уже задерживали, нисколько не заботясь, что десятки миллионов людей обречены прозябать.
Кое-какие учреждения еще работали, но зарплаты не выплачивали по полгода и более. Люди устраивали забастовки, митинги, перекрывали,
На стихийных уличных базарах обирали людей наперсточники и устроители всевозможных лотерей. Появилось много девушек легкого поведения и молодых людей, занимающихся сутенерством. Открывались ночные клубы и казино, павильоны с игровыми автоматами. Народ пил без просыпу, травясь дешевым зельем. Вовсю расцветала наркомания.
Параллельно со всем этим, шли всевозможные выборные кампании в разнообразные законодательные собрания. От безысходности люди интересовались политикой, пытаясь своими голосами повлиять на будущее страны.
Вот и сейчас на радиоволнах, легкая музыка прерывалась рекламой каких-то кандидатов в депутаты. Особенно запомнился Геннадию один кандидат, рассказавший о тяжелом положении детских домов и неизлечимо больных детей-инвалидов, оставшихся по вине государства на произвол судьбы.
Поделился, как он, с соратниками, организовав благотворительный фонд «Благодея», по мере сил помогает обездоленным. Несколько детей уже отправлены на лечение в Австрию, а многим, за счет фонда, организована квалифицированная медицинская помощь и обеспечены десятки койко-мест в областной больнице.
Во многие детские дома-интернаты волонтеры-добровольцы развозят продукты, обеспечивая сирот свежими фруктами и овощами. В основном фонд существует за счет пожертвований граждан и некоторых известных в городе фирм. В конце звучал призыв помочь тем, кто слабее и несчастнее нас, уделить часть своего внимания и средств обделенным детям. Призывом к состраданию и милосердию, этот замечательный человек закончил свой монолог. Дальше шли реквизиты фонда и контактный телефон.
Геннадий ощутил щемящую жалость к брошенным больным сиротам. В душе что-то засвербило, на глаза навернулись слезы.
– Что же это твориться-то? – думал он. – Ведь гибнут детишки! Что за страна у нас… Он записал телефон и решил с заработка, хоть сколько-нибудь денег перевести в «Благодею».
Пустынная дорога бесконечной лентой стелилась под колеса. Свет фар длинными прямыми лучами резал холодный ночной воздух. Звезды мерцали над землей, далекие, недоступные, таинственные. Созвездия складывались в разнообразные причудливые фигуры; видимые иногда росчерки светящихся траекторий скользивших в
Гена с самого детства любил наблюдать за ночным небом. Интересовался астрономией и очень удивлялся влиянию планет на судьбы людей.
В зеркало заднего вида показались два приближающихся огонька. Зил резво обошла легковая машина с темными тонированными стеклами, стремительно скрывшись за поворотом. Через десять минут, Гена увидел стоящую поперек дороги иномарку с включенными габаритами. Объехать ее не было никакой возможности, и он понял, что ждут его.
Геннадий не любил бандитов, боялся их. Сталкиваться с ними пока еще не доводилось, и рассказы о дорожных грабителях он слышал много раз, но был совершенно не готов к неожиданной встрече и очень испугался.
– Не пришибли бы… - подумалось.
Он остановился на обочине, метрах в двадцати. Из иномарки вылезли трое амбалов, и не спеша двинулись к нему.
Душа ушла в пятки, Гена приготовился к самому худшему…
Один, видимо главный, открыл водительскую дверь. Остальные двое куда-то делись.
– Здорово, мужик! – коротко стриженая харя с перебитым носом легко прыгнула на подножку, с любопытством заглянула в кузов.
– Пустой, что ли? – веселые шальные глаза смотрели недоверчиво.
– Пустой… - у Гены пересохло в горле. Он растерянно сжался за баранкой, безуспешно пытаясь унять предательскую дрожь.
– Куда путь держишь?
– В Горно-Алтайск. К родственникам… - зачем-то добавил Геннадий.
– К родственникам? На Зиле? – бандит добродушно смеялся, глядя в белые от ужаса глаза Геннадия. – Врешь мужик.
– Попросили… - Гена понял, что сморозил глупость, и панические мысли испуганно заметались, ища правдоподобные объяснения.
Раздалось тихое шипение, и он почувствовал, как медленно оседает вниз кабина.
– Золотники выкрутили, – сразу догадался.
Двое подошли к первому, подали ему что-то, и встали рядом, наблюдая, как ерзает по сиденью водитель.
– Как же ты, на спущенных колесах… Ай-я-яй… Запасные ниппеля есть? – Громила с сочувственной усмешкой смотрел на объятого безотчетным страхом водителя.
– Нету…- еле слышно промямлил Гена.
– А ты у нас купи, – лиходей разжал огромный кулак. На широкой ладони лежали два крошечных ниппеля-золотника.
– Недорого отдам – миллион за пару.
Гена дрожащими руками достал бумажник.
– Вот, все что есть. Восемьсот тридцать тысяч – это на обратную дорогу, на бензин.
– Откуда ты, мужик? – бандит забрал деньги, заглянул во все отделы бумажника.
– Из Новосибирска…
– Ладно, дядя, как-нибудь доберешься. Держи, – сунул ему золотники.
– Спасибо, – пропищал обрадованный Гена.
– На здоровье! – со смехом троица двинулась к своему автомобилю.
Мотор яростно взревел, и разбойники с большой дороги умчались.