Чужак из ниоткуда 5
Шрифт:
Как птица-тройка Николая Васильевича Гоголя.
Как нуль-звездолёт «Горное эхо» на разгоне.
На какой-то момент я забыл обо всём. О своих товарищах за соседним столом и Малыше. О Земле. О родителях, родных и близких. Даже о Тане Калининой. Когда тебе шестнадцать лет, а рядом с тобой молодая красивая и чертовски сексуальная женщина, которая уже не скрывает, что тебя хочет, можно о многом забыть. Особенно, если долг никуда срочно не зовёт, и ты никому не давал обещаний хранить верность.
Только вот куда
— Тебе здесь не надоело? — спросила Джиа.
— Ещё как, — сказал я, глядя ей в глаза. — Только я честно скажу. Не знаю, куда тебя отсюда увести. Разве что в гостиницу, но это как-то пошло. Или нет?
— Тут и думать нечего. Поехали ко мне.
— Это удобно? — засомневался я.
— Дурачок. Конечно, удобно, если женщина предлагает, — она улыбнулась так, что моё сердце пропустило удар.
— Поехали, — сказал я. — Только своих предупрежу.
— Думаешь, надо? Исчезнем тихонько, и всё. Все взрослые люди, сами поймут.
— Они-то поймут, — сказал я. — Малыш может не понять.
— Да, верно, я и забыла. Мы в ответе за тех, кого приручили.
— О как. Ты читала «Маленького принца»?
— Слушала. Когда были возле Юпитера, поймали радиоспектакль на русском языке [2]. ДЖЕДО перевёл. Чудесная история. Кто он, этот Антуан де Сент-Экзюпери?
— Французский лётчик и писатель. Погиб тридцать земных лет назад во время Второй мировой войны. Точнее, пропал без вести. Не вернулся из разведывательного полёта.
— Это печально. Почему всегда гибнут лучшие? Так же было и у нас во время Последней Войны. С обеих сторон лучшие гибли на фронте.
— Если не считать тех, кто даже не вступал в бой, а сгорел в огне ядерных взрывов, — сказал я.
— И это тоже правда, — вздохнула она. — Но если мы углубимся в эту невесёлую тему, то можем и не поехать никуда.
— Так, может быть, и не ехать?
— Эй, ты что? Не разочаровывай меня, пожалуйста. Хватит с меня разочарований. Хотя бы на какое-то время.
— Прости, — я крепко прижал её к себе в плавном танцевальном па. — Едем. Прямо сейчас.
Танец закончился.
Джиа пошла вызывать такси-гравилёт, а я ненадолго вернулся за свой столик.
Товарищам даже объяснять особо ничего не пришлось, а Фунес Эллориго очень удачно отлучился в туалет.
— Завтра-то вернёшься? — спросил Быковский.
— Э…
— Брось, командир, — сказал Сернан. — У нас же коммуникаторы, всегда можно связаться. Не умрём со скуки за день, пусть парень расслабится, раз такой случай подвернулся. Давай, Серёга, беги, а то ещё передумает.
— Типун тебе на язык, — сказал я и повернулся к Малышу.
На объяснения с маленьким
— Хорошо, — согласился он. — Жалко только, что с ними нельзя разговаривать. Они не умеют. Возвращайся скорее, ладно?
— Ладно. Не скучай. Помни, что скоро мы полетим домой, решение принято.
— Этому я очень рад. Хочу домой.
Целоваться с Джиа мы начали ещё в гравилёте.
Губы у неё были мягкие, податливые и в то же время жадные, ищущие. Волшебное сочетание.
А раздеваться прямо в прихожей.
Не отрываясь друг от друга, рухнули в постель, нетерпеливо содрали последние остатки одежды, и мир вокруг перестал существовать для нас обоих.
Юджин Сернан оказался прав. В том смысле, что ночи нам не хватило, и мы, поспав несколько часов, продолжили на следующий день. Благо, служба доставки работала безукоризненно, и роботы-курьеры приносили заказанную еду прямо к порогу.
Любовь? Да нет, какая там любовь. Только чистая страсть двух изголодавшихся по сексу людей. И пусть ревнители строгой морали проходят мимо.
— Ты ненасытный, — прошептала Джиа после очередного раза, когда мы, измученные, лежали рядом на широкой кровати.
Вечерело. За окном загорались огни Новой Ксамы. Едва слышно шумела климатическая установка, поддерживая в спальне приятную температуру.
— Ненасытный и великолепный, — она провела пальцем по моей груди. — Измучил меня.
— А ты меня — нет, — сказал я.
— Хвастунишка.
— Могу доказать.
— Точно ненасытный. Погоди немного, давай отдохнём. Неужели все мужчины на Земле такие?
— Не думаю. А если честно, просто не знаю.
— И впрямь. Откуда бы тебе знать… А женщины? У тебя были женщины там, на Земле?
— Были, — признался я.
— Много?
— Ну что ты, я же молодой совсем. Всего две.
— Расскажи.
— Да ну тебя. Зачем?
— Мне интересно. Я же всё-таки астробиолог, не забывай. Думаю, наша с тобой сексуальная связь — первая в истории Гарада и Земли. Надо её исследовать, как можно подробнее. Буду первооткрывательницей! Хотя, почему буду? Я уже первооткрывательница! — она засмеялась.
— Исследование, значит?
— Ага, — она смотрела на меня искрящимися от смехаглазами.
— Ладно. Будет тебе исследование. Иди сюда…
— Сумасшедший… что ты делаешь… ох…
Проснулся я рано.
Первое солнце — Крайто — едва-едва поднялось на востоке, прорвавшись сквозь длинную низкую облачную пелену атмосферного фронта, медленно наползающего на Новую Ксаму. Всё правильно, вчера в перерыве между любовными утехами я видел мельком в коммуникаторе сообщение об изменении погоды. Обещали похолодание и дождь.