Чужак с острова Барра
Шрифт:
— Это я как раз и имею в виду, это только подтверждает мои подозрения. Вы подлый эгоист, у которого на уме лишь собственные удовольствия. Вы намерены все лето развлекаться здесь с ней, а потом оставить ее как ни в чем не бывало! Но до тех пор кое-что все-таки произойдет, совершенно ясно, что эта глупенькая девчонка тоже втюрилась в вас. Может быть,вы и сумеете покинуть ее и забыть, но чем дольше вы станете тянуть, тем труднее вам будет, а ей будет еще трудней, чем
П. Л. замолчал, но ненадолго.
— Я хочу, чтобы вы подумали и о ней, — продолжал он. — Это и значит: держитесь от нее подальше. Оставьте ее в покое. Вы просто дразните ее. Играете, точно рыбак, который водит на удочке рыбу, когда знает, что наловил больше, чем нужно, и ему все равно придется выпустить ее, как только он вытащит ее из воды.
С беспокойством и ощущением неловкости Рори заерзал по кровати.
— Вы, вероятно, и так причинили ей непоправимый ущерб, — продолжал
он. - Небось заваливаетесь чуть не под каждым кустом, какой вам только попадется. Как кролики. Но разве вам не известно: мужчина получил свое и забыл, а женщина нет?
С улицы донеслись вопли индейских ребятишек, и Рори понял, что самолет уже подлетает к Кэйп-Кри.
– Или вы до сих пор ничего не поняли? Она пытается забыть вас и все прочее, весь тот мир, что вы собой представляете. Перед ней и так достаточно трудностей. А вы только чертовски затрудняете ей жизнь
Рори поднялся и даже не пытался ответить П. Л. Они вышли на улицу; Рори вновь почувствовал себя в полной растерянности; верно, П. Л. не такой уж глупец. В том, что он сейчас сказал, была горькая, но очевидная и неопровержимая логика.
Когда они спустились к реке, послышался гул приближающегося самолета. Из лавки вышел Берт Рамзей, не запирая за собой двери, хотя в лавке не осталось никого, и Рори подумал: заметил ли П. Л. эту простую, красноречивую дань честности и порядочности индейцев? К берегу спешила Джоан Рамзей. Машина развернулась над рекой и, чихая мотором, пошла на посадку.
Неужели П. Л. действительно беспокоится о благополучии Кэнайны или это лишь новый аргумент, которым он воспользовался, чтобы повлиять на Рори? Но каковы бы ни были его побуждения, аргументы П. Л. попали в самую точку и звучали осуждающе, независимо от того, чьи интересы он защищал, Рори или Кэнайны. Вероятно, Рори действительно причинял ей вред. Может быть, даже ломал всю ее жизнь точно так же, как отказывался сломать свою, связав ее с ней. А если еще и не причинил, то причинит, если будет продолжать в том же духе. Потому
Самолет подрулил к берегу, и пилот вручил Джоан Рамзей тюк с почтой. Берт Рамзей и инспектор компании проследовали в лавку, П. Л., и Рори пробились сквозь толпу индейцев, стоявших на берегу, и пошли домой. Все уселись на веранде, миссис Рамзей распорола тюк и начала раздавать письма. Одно получил П. Л. Рори заметил марки авиапочты и срочной доставки, что указывало на его важность, хотя вряд ли повлияло на скорость доставки, так как письмо, по-видимому, несколько дней провалялось в Мусони в ожидании пересылки.
Рори услышал, как заработал мотор самолета. Пилот приготовился к старту. Утро было довольно прохладное, но облачение П. Л. и на сей раз составляли одни лишь шорты цвета хаки; он положил свои волосатые ноги одну на другую и по-детски шевелил пальцами босых ног. По мере того как он читал, взгляд его становился все жестче, глаза стекленели. Потом внезапно волосы надо лбом бешено задергались, и он взвился на ноги.
— Чертовы кретины! Идиоты проклятые!
Потом он стремглав бросился к калитке, выбежал за угол и пустился бегом к самолету, так низко пригнувшись к земле своим коренастым телом, будто еще миг, и он запашет носом по траве.
— Стойте! — кричал Рори. — Подождите! Задержите самолет!
— Должно быть, у него умер друг, — сказала Джоан Рамзей.
— Боюсь, - отозвался Рори, - что у него погибла сразу целая куча друзей!
Бешено размахивая руками, П. Л. скрылся из виду позади лавки. Вскоре он вновь появился - теперь он мчался назад, на горку. С побледневшим лицом, совершенно запыхавшись, добежал он до веранды.
— Рори! — крикнул он. — Возьмите мой рюкзак... Он в каноэ. Отнесите его в самолет. Он сказал, что может ждать не больше двух минут. Я должен улететь с этим самолетом.
П. Л. бросился наверх, в свою комнату, а Рори пошел к каноэ. Он притащил рюкзак к самолету и швырнул его в кабину. Пилот уже сидел там, ожидая П. Л.
Из-за угла лавки с большим чемоданом в руках, но все еще босиком и в одних только шортах, показался профессор. Стоявшие на берегу индейцы при виде его расступились, мужчины и женщины смеялись, а ребятишки как бешеные сновали взад и вперед, с выражением ужаса на маленьких смуглых лицах оглядываясь на П. Л. Вместо того чтобы спуститься по тропе, проходившей в нескольких ярдах, он двинулся прямо вниз по откосу, поскользнулся, выронил чемодан, и тот покатился перед ним.